Не теряя ни секунды, Змей приспускает свои штаны и достаёт истекающей смазкой член. Пару раз проведя рукой вперед-назад, Фог направляет его к женскому влагалищу, но входит не сразу. Сначала касается внутренней стороны бедра, затем отодвигает мокрую ткань и только потом начинает вводить головку.
Почувствовав прикосновение к своему лону, Николь молниеносно реагирует и впивается до крови в спину партнёра. Её тело напрягается, а бёдра потихоньку сжимаются.
— Расслабься, детка! — почти стонет, а не говорит брюнет.
— Фэнгс, я… я ещё ни разу… — краснея от стыда, пытается выдавить из себя сероглазая.
Как бы странно это не звучало, но Хастингс была девственницей и только сейчас решилась отдаться, причём человеку, которого искренне полюбила.
— Тшш… ничего не говори… — Фогарти медленно и осторожно вводит пульсирующий член в горячее влагалище, стараясь не причинить девушке боль.
Толчок и тёплая струйка крови потекла по женскому бедру, а сама Николь истошно закричала. С глаз брызнули солёные слёзы, и девушка начала извиваться под Змеем.
— Аха-ха! — только и смог простонать мужчина, до основания проникнув внутрь.
Стенки влагалища сжимали член, и от такой узости Фог испытывал двойное наслаждение. Но вот девичий крик и слёзы — вернули в реальность.
Брюнет резко потянулся и страстно заткнул плачущую Николь. Его руки продолжали мять грудь, гладить плоский живот и внутреннюю сторону бедра.
Отвлекаясь на жаркий и пылкий поцелуй, Хастингс перестала испытывать тянущую боль внизу живота, а сосредоточившись на ласках, — и вовсе о ней позабыла. На смену пришло чувство наполненности, а когда Фог стал робко двигаться, — кайфа.
Мужчина толкался сначала медленно, постепенно набирая темп, а потом толчки стали резче и глубже. Николь уже вовсю стонала и извивалась под любимым, царапала спину, обхватила ногами торс и пыталась ускорить Фэнгса.
Фогарти заходил на всю длину и до основания, издавал не то стоны, не то дикие рыки; его руки схватили девичьи и впечатлили по разные стороны; пальцы переплелись, а губы поглощали друг друга. Комната наполнялась пошлыми шлепками голых тел и криками удовольствия.
Молодому Змею симпатизировало и то, что он оказался первым у девушки. Это до безумия возбуждало, как и неумелые, но такие сексуальные действия Николь. Фэнгс еле сдерживался, чтобы не кончить, хотя его тело уже и так содрогалось в омуте кайфа.
Пара резких толчков, и тёплая сперма наполнила женское лоно, а мужчина, тяжело дыша, повалился на Хастингс. В эту секунду эйфория накрыла и сероглазую, которая изо всех сил прижала брюнета к себе и судорожно застонала. Это её невероятный первый раз, который Николь никогда не забудет.
Аккуратно вытащив член из влагалища, Фог приподнялся на локте и посмотрел в блестящие девичьи глаза. В них было столько счастья и надежды, что брюнету стало противно от самого себя.
Как он мог так поступить? Как мог осквернить невинную девушку? Он ведь не сможет подарить Николь того счастья, которого она заслуживает. Фогарти ведь Змей Саутсайда и рядом с ним девушка всегда будет в опасности; в эпицентре криминала, наркотиков, убийств и много другого.
Не такого будущего Фэнгс хотел для своей красавицы. Но что делать теперь, когда они оба поддались искушению?
— Прости меня, солнце… — прошептал молодой Змей и начал подниматься с кровати. Алкоголь будто улетучился, возвращая к реальности.
— Ч-что? — Николь чуть привстала и слегка сжала челюсть.
Всё-таки боль после первого секса не совсем отступила.
— То, что произошло, — ошибка, Ник. Мы были пьяны и… — Фогарти хотел покончить с этим.
Развернуться и быстро уйти, не смотреть в ставшие родными серые глаза. Хотел забыть об этой ночи, но почему-то не мог перестать думать о ней.
— Я не понимаю… — слёзы потекли по розовым щекам, а в груди застрял ком.
Неужели Фэнгс просто оттрахал, а теперь бросит девушку? Неужели всё это было лишь игрой?
— Мы не должны были этого делать! — как-то слишком грубо произнёс Змей и, схватив помятую футболку, — бросился прочь, оставляя Хастингс в полной растерянности и одиночестве.
«Ошибка? Он серьёзно сказал ошибка? Боже, Николь, ты наивная дура! Как могла поверить в то, что Змей Саутсайда ответит взаимностью? Я же сама видела, как он пользовался местными девками, а потом бросал их.
Глупо было надеяться на то, что я не окажусь на их месте. Похоже вся наша дружба была сплошной ложью! Что мне теперь делать? Как смотреть ему в глаза и жить дальше?
Я ненавижу тебя, Фэнгс Фогарти, но не могу перестать любить!» — прикрыв глаза, девушка дала волю чувствам.
Сегодняшняя вечеринка и правда стала переломным моментом, только вот заглушить безответные чувства — не получилось. Вместо этого — разбитое сердце.
***
Спустя неделю…
Густой туман окутал улицы Ривердейла — городка, покрытого пеленой убийств, наркотиков и преступных банд, которые последние пару месяцев только и делали, что пытались уничтожить друг друга.
Покрывая город «Шипучками» — Упыри притесняли Змеев Саутсайда; бесчинствовали на улицах, грабили, избивали мирных жителей и насиловали невинных девушек. Появляться вечерами на улице стало опасно, как, впрочем, и ходить по одиночке.
Только лишь Змеи могли поставить ублюдков на место: уничтожая партии наркотиков, мини-лаборатории по производству «Шипучек, наркопритоны Кёртца — молодого лидера Упырей и заядлого наркомана, портящего всем жизнь.
Не стихающая вражда группировок, вынуждала жителей Ривердейла не засиживаться допоздна на работе, а по возвращению домой запирать все двери, дабы не стать очередной жертвой или разменной монетой Упырей. Так каждый день в городе шла сумасшедшая борьба за хрупкую жизнь, и сегодняшние события не стали исключением.
С самого начала холодный, ноябрьский день выдался паршивым, постепенно перерастая в сырой и омерзительный вечер. С неба то и дело срывался мокрый снег, а зябкий ветер пробирал до костей, заставляя каждую клеточку тела вздрагивать. Полностью опустившийся туман сократил видимость до невозможности — город просто замер в ночной тиши и тусклом свете уличных фонарей.
Почти все жители Ривердейла уже давно попивали горячий шоколад и наслаждались уютом родной обители. И только единицы были вынуждены в такое время сидеть на работе или, как продрогшая от холода девушка, — возвращаться со школы.
Николь Хастингс — горячая представительница старшей школы Ривердейла была настоящей милашкой: густые, волнистые волосы русого цвета — спадали ниже лопаток; светло-серые глаза, затягивали в бесконечный омут; фарфоровая кожа, отдавала своей бархатистостью и нежностью, как и довольно пухлые губки; стройные ноги, округлые бёдра и грудь, тонкая талия — мечта любого парня и предмет зависти многих девушек.
Хастингс была девушкой с огоньком, предпочитала Шерилл Блоссома в качестве подруги, нежели детективов-одноклассников в лице Бетта Купер, Джагхеда Джона, являющегося по совместительству лидером Змеев, и Арчи Эндрюса с Вероникой Лодж.
Шумные вечеринки в стиле рыжеволосой подруги были для Николь не столь приоритетны, учитывая, что сероглазая не увлеклась алкоголем и наркотиками, да и вообще отличалась от Шерилл.
Стервозность, жестокость и мания величия — напрочь отсутствовали, а вот отзывчивость и дружелюбие, наоборот. Девушка могла себе позволить иногда расслабиться, но чётко знала грани. Никто за всё время не мог отозваться о ней, как о шлюхе или конченной стерве.
С мужчинами всё обстояло куда сложнее, и не потому, что Николь никому не нравилась, нет, дело было в некоторой порядочности. Девушка не вешалась на парней и не ложилась в постель с первым встречным, а хотела искренней и настоящей любви; мечтала остаться с этим человеком на всю жизнь и отдать ему всю себя.