Я поднялся со своего скрипучего ложа, чувствуя, как голову заполняют тысячи противоречивых мыслей.
— Хэппи-энд, блять, — пробормотал я сам себе, подходя к окну и глядя в ночное небо через мутное стекло, в которых отражался мой силуэт с фиолетовыми отблесками. - Хотелось бы верить.
Интерлюдия
– Ну, наконец-то мы увидели твою квартиру, – хмыкнул Эм-Эм, проходя внутрь и окидывая взглядом обстановку. – Давай заценим… Бучер нам все уши прожужжал, как ты тут ремонт отгрохал.
– Привет, Алекс! – помахал мне рукой Хьюи, держа во второй перевязанный бантиком подарок. – Это тебе, или… ну, под ёлку, может, положишь?
– Ну точно не в задницу, – фыркнул Бучер. – Я вот вискаря притаранил. Лучшее, что есть… в магазине все по девяносто девять.
– Удивлён… – ответил я, пропуская собравшихся сокомандников внутрь. – Что ты его не отобрал у какого-то бомжа. Привет всем, проходите. Подарки – да, можно под ёлку. У меня тоже для вас кое-что есть… Бучер, блять! Ботинки!
– Да, я в курсе, отличные говнодавы, – ухмыльнулся тот, но ботинки всё же снял и поставил у стены.
– Ну да… Неплохая квартирка, – отметил Эм-Эм, аккуратно ставя свою обувь рядом и проходя дальше. – Хотя свой дом всегда лучше. Я вот почти всё сам делал. Да и соседи не мешают, особенно когда дрелишь…
– Это точно большой плюс! – засмеялся Француз, плюхнувшись на диван. – Никто не мешает дрелить… Особенно когда дрелишь ваджайну твоей маман.
– Можно хотя бы сейчас без вашего идиотского юмора?! – скривилась Энни. – Тут вообще-то дамы… Правда, Кимико… Кимико?
Кимико лишь пожала плечами, оторвавшись от разглядывания ёлки, украшенной разными игрушками. Затем быстро набрала сообщение на телефоне: «Вкусно пахнет».
– Да, она живая, – объяснил я. – Не люблю пластиковые ёлки.
– Но это же вред экологии… – начала Энни, но её перебил Бучер.
– Где ты живую ёлку откопал?! Они же из-за зелёных активистов стоят как вся твоя хата!
– В лес съездил и срубил, – ответил я под её возмущённый взгляд. – В общем, располагайтесь. Берите, что хотите, – я указал на стол, заставленный алкоголем и закусками. – Ща оливье принесу. Колонка, включи Green Day!
– Оливье?
– К сожалению, такой музыки нет в плейлисте… Попробуйте другую группу.
– Оливье – это салат, – отмахнулся я. – Колонка, включи Sum 41!
– К сожалению…
– А, я знаю! Русский салат, – оживился Француз. – Только не пробовал.
– Колонка, включи Фрэнка Синатру, блять! – раздраженно сказал я говну от Воут.
- Хорошо, включаяю Фрэнк Синатра, композиция «Пусть идет снег»! Обращаю внимание, что ругаться матом, это плохо!
- Видишь, тебе даже колонка об этом говорит, - хмыкнула Энни. Я просто скептически на нее взглянул, и направился на кухню, чтобы достать из холодильника готовый оливье. Обычно такие правильные либо сами где-то жестко косячили раньше и сейчас ударились в другую крайность, либо мучают кошек по вечерам.
Бедный Хьюи…
– А мы этим точно не отравимся? – донёсся до меня вопрос Бучера.
– Если не отравились от запаха твоих носков, то уже ничего не страшно, – парировал Эм-Эм, наполняя свой бокал вином. – Дамы?
– Мне просто сока, – отказалась Энни. – Хьюи, нальёшь?
– Конечно, – спохватился тот, наполняя стакан. Кимико молча протянула бокал Эм-Эму, и тот налил ей тоже.
– Вот сейчас обидно было, – хмыкнул Бучер. – Я, между прочим, новые носки надел. Даже без дырок! Хьюи, налей-ка и мне.
– А что так? – вернулся я с подносом, на котором стояли тарелки с оливье и котлетами по-киевски. – Борьба с алкоголизмом привела тебя в зелёный сектор?
– Ага, что-то типа того, – усмехнулся он, щедро разбавляя сок виски. - О, мандаринчик…
- Ладно, ты прав. Реально вкусно…
- Слушай, Алекс, а как у вас в России празднуют Новый Год? - спросил меня Хьюи, после паузы занятой поеданием еды. - Также?
- Ну, практически, - задумался я. - Взрослые так, только еще обращение президента смотрят, или новогодний «огонек». Дети «Deda Moroza» зовут…
- Кого?! - вытаращила глаза Звездочка. Да и остальные, кроме Француза тоже немного в замешательстве были. - Мертвого угрюмца?!
- Теперь я понимаю, почему все русские такие ебанутые, - хмыкнул Бучер. - Вы с детства мертвецов вызываете…
- Да не «dead moros», а «Deda Moroza», - заржал я, поняв их перевод. - Дедушка холод, если переводить. Типа Санта-Клауса, только в России.