«Он спасал жизни, он боролся за Америку. Он был…»
— Да пидорасом он, блять, был! — рявкнул Бучер, в ярости вырубая телевизор. Экран погас, но приборы тут же ожили тревожным писком, призывая медперсонал. В палату вбежала медсестра — молодая смуглая девушка, но с таким выражением лица, будто работала здесь вечность.
— Пациент! Немедленно вернитесь в койку!
— Да нихера, — бросил Бучер, не обращая на неё внимания. Он выдёргивал катетеры, а мониторы вопили, словно поддерживая его бунт.
— Но доктор сказал...
— Да плевать мне, что Хофлер там пиздит, — огрызнулся он, рыщущим взглядом окидывая тумбочку в поисках одежды. — Где мои вещи?
— У вас переломы! Вам нельзя...
Медсестра встала поперёк выхода, но это не остановило его. Бучер просто развернулся и направился к двери, подволакивая загипсованную ногу. Обе руки его тоже были замотаны.
— Дамочка, одежду принеси. И костыли.
— Нет! Вы же не пойдёте так...
— Пойду, — ухмыльнулся он. — У меня там, по вашему же диагнозу, ПТСР, психоз и ещё что-то... Как думаешь, мне похер или нет?
— Опять хернёй страдаешь? — хмуро произнёс Эм-Эм, стоя у выхода из больницы.
Он наблюдал, как Бучер, все-таки облачённый в старое подгорелое пальто, порванные джинсы и растянутую футболку, ковыляет на костылях к нему.
— О, какая встреча, — с усмешкой ответил тот. — Ни разу не навестил. Думал уже, забил на меня...
— Навестить?! После всего? — Марвин сжал кулак. — Врезал бы тебе по роже...
— Ну давай, — осклабился Бучер, приподняв костыль. — Устроим драку инвалидов? Я и так тебе жопу надеру.
Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, напряжённая тишина висела в воздухе.
— Хуй с тобой, — проворчал Эм-Эм и открыл дверь машины. — Залезай.
— Ща… секунду… — Бучер развернулся и, прихрамывая, направился к припаркованной рядом дорогой тачке. С силой саданул костылём по зеркалу, вызвав пронзительный вой сигнализации.
— Какого...
— Давай, валим, — он быстро уселся в машину, закинув костыли на заднее сиденье. — Это тачка этого придурка...
— Не хочу знать, — вздохнул Марвин, начиная движение. — Просто не хочу знать.
— Он точно сдох? — прервал молчание Бучер, глядя в окно.
— Хоумлэндер? — уточнил Эм-Эм. — Да. Точно. Сам проверил.
— Ну и заебись... — Мясник расслабленно откинулся на сиденье. — А то мало ли, что там в телевизоре пиздят… А Солдатик?
— Дружка твоего опять на цепь посадили, — удовлетворённо ответил Эм-Эм. — Джефф что-то похожее на тот газ сделал, так что от него проблем не будет.
В машине снова воцарилась тишина.
— Значит… всё? Победа? — спросил Бучер, но на удивление без радости.
— Похоже на то, — кивнул Эм-Эм. — Не знаю, как у нас получилось, но... да, наверное.
— Надо бы... отметить что ли, — пробормотал Бучер, отворачиваясь к окну. — Как там ребята?
— Хьюи ушёл из конторы. Теперь только в комиссии. Француза и Кимико пока отстранили, — пожал плечами Эм-Эм. — Тебя, кстати, тоже, если ты не знал.
— Ой да и похер… — усмехнулся Мясник. — Не впервые. Я и не надеялся, что мне медальку вручат. Русскому, небось, тоже поджопника дали… Хотя с его силами вряд ли. Надо к нему тоже заехать.
— Алекс потерял силы, — неожиданно сказал Марвин. — Мэллори согласилась на программу защиты свидетелей, так что вряд ли мы его снова увидим.
— Что? — Бучер резко повернул голову.
— Он грохнул Хоумлэндера, на него Воут точно зуб точат… а что?
— Да так, — его лицо омрачилось. — Ничего. Защита свидетелей, говоришь…
Он снова отвернулся к окну, а за стеклом, на горизонте, тлел кровавый закат.
Глава 77
«Мало кто находит выход, некоторые не видят его, даже если найдут, а многие даже не ищут».
— И зачем я здесь? — уныло спросил я, пока этот вивисектор, судя по звукам, раскладывал свои инструменты. Металл холодно звякал, пластик поскрипывал, а где-то вдалеке ровно гудело оборудование. Еще эта лампа прямо в глаза…
— Снова будешь меня пытать?
— Пытать? — в голосе доктора прозвучала легкая усмешка. — Нет, Сашья, мы здесь совсем не за этим. Да и разве я когда-либо пытал тебя? Всего лишь помогал раскрыть твой потенциал, пробудить твои способности… Ты должен был быть благодарен.
Я скрипнул зубами, чувствуя, как ремни, сковывающие мое тело, неприятно давят на кожу.
— Ага, безмерно благодарен, — прошипел я. — Ослабь ремни, и я крепко пожму тебе шею в знак признательности.
Доктор хмыкнул, словно моя угроза была для него забавной.
— Шутки? — в его голосе скользнула одобрительная нотка. — Замечательно. Твой английский стал гораздо лучше. Теперь ты даже способен строить сложные конструкции. Я рад, что ты не забывал тренироваться. Это важно.
— О да, могу послать тебя нахер разными способами, нацисткий недобиток. Видишь? Ебись ты….
Спустя несколько минут моего монолога, я почувствовал, что устал. Да и сам Амэйзер не особенно обращал внимания на мои слова. Только возился с чем-то, за пределами моего зрения, изредка касаясь моих конечностей, что-то присоединяя.
— Почему тебе важен мой английский? — спустя время, задал я очередной вопрос. Ожидание чего-то, без возможности пошевелиться угнетало. К тому же, может быть он сможет дать мне немного информации.
— Уже закончил? Английский очень бедный язык… не то, что немецкий, — добродушно усмехнулся доктор, вновь нависая надо мной. В вену что-то воткнулось, и я почувствовал, как тот выкачивает из меня кровь. — Ты сможешь точнее описать эффект.
— Какой эффект?
Доктор ненадолго замолчал, будто решая, стоит ли продолжать. Затем, тяжело вздохнув, наконец ответил:
— Вируса.
Слово прозвучало в воздухе тяжелым грузом. Я нахмурился, пытаясь осмыслить сказанное.
— Какой еще вирус? Меня выкрали, чтобы вакцины испытывать что ли….
— Отчасти. Дилетанты из правительственных структур всерьез полагают, что могут уничтожить мое творение с помощью какого-то вируса. Глупцы! — Он фыркнул, затем голос его смягчился, приобрел почти отеческие нотки. — Но мы-то с тобой знаем, что это невозможно, правда? Я внимательно следил за твоими успехами, Сашья, и они… впечатляют.
— Ага, благодарю за комплимент, — буркнул я, сглатывая подступившую к горлу желчь. — Как только выберусь отсюда, передам тебе персональное спасибо. Может быть даже не стану тебя убивать. Если ты следил за мной знаешь, я работаю в ЦРУ, и когда они меня найдут…
— Ха-ха-ха, — засмеялся доктор, хлопнув меня по плечу. — Хорошая шутка, Сашья. Твое начальство само тебя списало сюда. Но ты, боюсь, тебя никто не найдет, мой мальчик. Ведь тебя никто не ищет.
Я напрягся.
— Это бред. Я агент ЦРУ. Меня не могли просто так списать!
Я не особо поверил его словам. Гораздо больше мне верилось в месть Воут, чем в то, что меня им отдали. В подставу от Грэйс я верил… особенно, учитывая что мы с Бучером успели натворить. Но тогда бы я очнулся уже в специальной тюрьме. ЦРУ не стало бы…
Доктор склонился ближе, и я увидел в его глазах хитрую, почти торжествующую улыбку.
— Как раз-таки могли. И сделали.Ты стал слишком сильным, Сашья. Слишком опасным. А кому нужен инструмент, который нельзя контролировать? Никому.
Я замер, а внутри все похолодело.
— Ложь, — процедил я.
— Правда. Взгляни на Джона. Он тоже думал, что может стать независимым. И чем это закончилось? — В его голосе скользнуло презрение. — В конце концов, то, что они здесь создавали для них гораздо важнее…
Он явно был этим раздосадован, но мне от этого было ни горячо ни холодно.
— Что? — я сжал кулаки, натянув ремни до хруста в суставах.
— Скоро узнаешь, — пообещал доктор. — Но сначала тебя нужно вернуть в форму, чтобы ты выдержал. И я знаю один способ…