— Кёмми, и что-то еще там, для непосвященных. — Попытался отвлечь готовую расплакаться девушку Виктор.
— Вернулись в башню из слоновой кости. — Тихо ответила она совладав с эмоциями.
— Шир ха-ширим? — Спросил Ларису Артём, В ответ девушка удивленно посмотрел на него. — Флобер. — Отменил он вопрос.
— Да, подруга. — Поспешила закончить непонятный ей диалог Лена. — Вопрос твой справедлив, но от этого не более понятен вывод: почему они не виноваты?
— Общество не интересуют выпавшие из него в силу неких обстоятельств члены, просто так никто сам не спивается и не опускается, остальные же, сразу отворачиваются и дистанируются не сделав ни единой попытки не только помочь, но хотя бы установить причину скатывания человека по наклонной.
— И ты считаешь, это их оправдывает? — Удивленно спросил Василий.
— Их — нет, но и соседей это не оправдывает так же.
— Погоди-ка, ты же только что сама говорила, что они не виноваты. — Напомнил ей Василий.
— Говорила, и что?
— И как это понимать: «не виноваты» и «не оправдывает»?
— Я не могу говорить, что они виноваты, пока мне не известны истоки ситуации, — окончательно взяла себя в руки Лариса, — причины, по которым родители Веры из людей превратились в нелюдей, но это не снимает с них ответственности за произошедшее.
— Так, теперь понятно. — Сильно растягивая слова сказал Василий. — Только одна несостыковка: знакомый-то мой, как раз от ответственности их и избавил.
— Отнюдь. — Не согласилась Лариса. — Он не избавил их от ответственности, а выполнил свой долг, от ответственности их избавило общество, а твой знакомый был вынужден исполнить свой долг, так как ранее давал присягу тому же обществу.
— При таком раскладе становиться понятно, почему он в монастырь ушел. — Опять сильно растягивая слова просопел Василий. — Хоть и странно: он сильный мужчина, а тут еще и рассказ написал, типа оправдание, для тех, кто не понял.
— Это не оправдание. — Перебила его Лариса. — Пощечина.
— Пощечина? — От следившей с интересом за диалогом компании отделился удивленный вопрос Анны. — Типа хлопнул дверью, как обидевшаяся кисельная барышня?
— Это не обида, а реакция на мерзость. — Парировала Лариса.
— Правосудие — мерзость? — Подключилась к разговору Роза.
— Правосудие как и власть: какое общество заслуживает, такое и есть. — Вика решила прийти на помощь Ларисе, хоть та в ней и не нуждалась.
— Это-то так. — Согласилась с ней она. — Но мерзость не в этом, а несколько раньше.
— В смысле, раньше? — Не понял Вася.
— Мерзость в том, что общество рассматривает наказание как индульгенцию. Хоть как-то покарали — все, мы сладкие, беленькие, пушистенькие и цивилизованные, а то, что наказание не суровое — пардону просим, законодательство у нас такое, несовершенное, но мы над этим работаем.
— Замкнутый круг. — Неожиданно подал голос Артём. — Извини, Ларис, что перебил. — Он кивнул девушке. — Но твои рассуждения сейчас либо снова упрутся в воспитание, либо Виктор напомнит нам о Раблэ и подтирании пачкой гороха, что хоть и неприятно, но никак не заслуживает термина «мерзость».
— Мой друг Горацио, поспешны выводы твои. — Протянул Олег перебивая Артёма. — Принуждение? — Тут же адресовал он Ларисе вопрос.
— Да. — Просто сказала Девушка. — Общество трусливо, но не хочет себе в этом признаваться, отсюда малоэффективный институт принуждения и, как следствие, патологическая распущенность оступившихся его членов.
— Ну да, в трусости есть мерзость. — Согласился с ней Вася. — Однако если остановиться здесь, обвинение выглядит несколько огульным.
— Как говорится, смотри выше. — Не согласилась с ним Лариса. — Мерзость в том, что общество допускает преступление своей трусостью, а потом оправдывает себя наказанием преступника, при этом даже не вспоминая о своей трусости.
— Но секундочку. — Снова парировал Василий. — Ты же только что сказала «смотри выше», вот как раз выше ты говорила, что общество принудило моего знакомого выполнить свой долг, то есть институт принуждения получается работает вопреки трусости общества?
— Отнюдь. — Не согласилась с ним Лариса. — Твой знакомый выполнял свой долг так как давал присягу, а ее он давал без принуждения, в силу самостоятельного решения, общество здесь не при чем.