«Возможно, та дама из 212-го сейчас страдает в муках созидания?» -пришло Арсению, глядя на пустые пепельницы и бумажки с небрежно нацарапанными цифрами, Мао Цзэдун на стене ответил, не сказав ни единого слова.
-К сожалению, китайский не знаю...
Пробурчал пианист своему товарищу, опустошая стакан.
Постоянная ночь заставляла людей теряться. В тот момент ему пришлось работать за баром в казино. Красные вишенки заманчиво шептали и подзывали кошельки. Их цвет походивший на кровь стейка extra rare был знаком многим посетителям данного заведения.
Больше всего он не любил работать на этом месте, время ускользало, часто приходилось перерабатывать, отсутствие часов в зале никак не ухудшало его положение, сутки все равно не сменяли друг друга. Арсений как-то раз наткнулся на мысль «состояние сияния». Он искал исток и смысл этих слов.
Состояние сияния играло у него на лице. Даже самая простая лампочка, получая электропитание, могла не чувствовать забег электронов по длинной вольфрамовой спирали, но результат был очевиден- состояние сияния. Сотни людей бежали по линии его души, там были не только они, но и частицы культуры, эмоции, воспоминания, каждый день их количество пополнялось, несмотря на то, что многое просто покидало. Перегорела бы тонкая нить, которая ежедневно накаливалась и потухала, когда мы ложились спать, если мы представляли, что через нас проходят миллионы электронов?
Строение логично, линия, ведущая вверх резко заворачивалась и далее протягивалась по горизонтали, виток за витком добиралась до конца, до спуска, дальше только вниз. Смерть. Не стоит брать во внимание только эту часть, металл не накаливался, он не выдержал и сломался, не находясь в специальной атмосфере. Газовая смесь, включающая доли аргона, не выходила за пределы стекла. Она окутывала загадочный, но в то же время примитивный механизм.
Переходя от освещения к человеку, мы можем представить, что некоторые сходства есть. Аргон- это важный компонент для осуществления состояния сияния. Газ, впрочем для людей- это кислород, влияет на проволочный трафик. Вода, пища, само движение- все это аргон для существования. Без аргона нет загонов!
Струна порвется, электронам спешить уже будет некуда. Свет потухнет.
Сияют все по-разному. У кого-то газ качественный и количество его преобладает по сравнению с другими сосудами. У некоторых спираль почти потухла, соответственно состояние сияния проявляется не в полной мере, бывают случаи, когда она искрится.
«Так что такое состояние сияния?» - подумал Тенькин. Ответ на вопрос не последовал. Я же наблюдая со стороны, отмечу, что Арсений- это и есть состояние сияния, но он не может за ним наблюдать, его спираль видна в отражении других ламп, поэтому многим приятно проводить время с огоньками, втирая себе ложь в глаза, думая о своей значимости и величии.
Он не хотел быть с ними, оттуда у него было так мало ламп, в которые он мог бы увидеть, кто он и сгорел ли.
Смена прошла довольно быстро, фужеры наполнялись шампанским, от сладковатого запаха забродившего винограда тянуло в сон. Игральные кости бились об бархатную гладь, бильярдные шары громким звуком ударились друг об друга, везде были цифры. «Комната 212...»
На пути ему встретилась та очаровательная дама, которую не первый день пинали музы. Она притягивала к себе внимание, манила будто вишни на табло, казалось, вполголоса повторяла- «я существую, а вот ты? Тебе нужно будет это доказать». Пронесшись как вьюга за окном, она обдала холодом, после которого стало жарко.
Элла Никифоровна вечно носилась с кипой документов, забегала и тут же исчезала в дверях канцелярии, словно поезд на перроне, встав у нее на пути, произойдет что-то печальное. Вот и поэтому Арсений в день своего выходного, боясь попасть под горячую руку начальницы, создавал видимость работы и не мешал ее трафику. В его комнате лежали книги, на улице возвышались ели, в коридоре теснились люди, все ждали своего часа, все, что случалось, в то время как он блуждал по этому миру, создавало его. В юности он искал себя постоянно, идентифицировал себя с действительностью, включался в новые круги знакомств, порой встречались глупые, вернее не глупые, замшелые, да нет же, не замшелые, завернутые в пластик души. Иронично, что замшелым становился он сам, к счастью, на его пути было множество дураков, из этого делались определенные выводы.