Вот Седой меня и прочитал, и заговорил сам, оказав мне тем самым услугу.
– Тьма – наш дом. Огонь – наш дворецкий. Все служат нам, оберегают нас. Почему они согласились работать вместе, если они разной природы?
– Вот так вещи и заведены, – сказал я. – Как кофе с молоком. Одно чёрное, другое белое, а вместе рождают аппетитный оттенок.
– Любишь кофе? – спросила меня Яра.
– Ага. Оно меня догоняет.
– Тогда тебе точно в общину надо, – сказал Молодой. – У них этого добра хватает. Скажи, что Захар передаёт им привет – тебя вмиг угостят.
– Понял. Захар – это ты?
– Ага.
– А я Бостон.
– Ага.
Кло достала из сумки куски хлеба, смоченного в бульоне и высушенного, и раздала каждому из нас. Мы молчали и жевали.
Я разглядывал Седого человека. Было в нём что-то знакомое. Интересно, я уже его встречал? Недавно точно нет, я бы помнил. А вот на ранних этапах моего обучения – может быть.
Но остатки маны утверждали, что я видел его впервые. Но тут же Система подталкивала мне смутные воспоминания, которые вроде как были связаны с ним. От воспоминаний пахло, как от привидевшейся мне синеволосой девушки с татухами – машинным маслом, новой техникой и той же сыростью подземки. Я почему-то мог легко сложить образ девушки и образ Седого, как два кусочка одного паззла, но я знал, что это не так. Седой – вот он, передо мной, а девушку я видел впервые, хоть почему-то был уверен, что она моя знакомая. И с воспоминаниями о ней мой мозг меня, скорее всего, обманывал.
– Простите, – не выдержал я. – Мы не встречались?
Седой не оторвал глаза от огня. Он уже осматривал меня и хорошо запомнил.
– В этом мире – нет, – сказал он. – А вот в том, другом – может быть.
Я пытался припомнить, встречал ли я его на поверхности. Может, он жил на моём районе? Или в клубешнике каком-нибудь я ухватил его лицо из общей массы? Нет, эмоции о нём были те же – сырость, машинное масло, техника.
– Может быть, – согласился я. – А как вас зовут?
– Велор, – терпеливо ответил он. – Велор Дайконовский.
«Дайкон». Слово врезалось мне в висок так же, как возникший образ девушки некоторое время назад. Я закачался и чуть не упал. Все пятеро перевели на меня взгляды.
– Тебе пора идти, Бостон, – сказала Яра. – Не то не успеешь дойти даже до общины.
– Угу, – согласился я. – Потопал я. Ещё раз спасибо.
– Стой! – сказала Кло.
Она достала бутылку с водой и ещё один кусок хлеба. Я понял, что это не для меня, но Велор всё равно пояснил:
– Передай кому-нибудь нуждающемуся в пещерах.
– Сделаю.
– А это для тебя.
Яра уже заканчивала наматывать ткань на палку. Она плеснула на неё из длинной цилиндрической ёмкости и опустила конец в бочку с огнём. На конце палки запело пламя. Она протянула мне факел. Я не стал отказываться. Да, я восстановил немного маны и теперь вижу в темноте очертания нужной тропы и все опасности в виде ям и ловушек. Но спиртное действовало на меня недолго и было в целом ненадёжным эликсиром.
Я прощался и в последний раз заглядывал в их глубокие глаза с мерцающим огоньком и запоминал лица, окаймленные длинными волосами. Захар, Яра, Велор, Кло и Седой-Младший. Его имя я спрашивать не стал. Все предыдущие любопытные вопросы хоть как-то оправдывались, но этот выходил за рамки. Седой-Младший – вполне себе хорошее имя, под которым его лицо будет храниться в моей голове.
Я вежливо поклонился им и захромал в темноту.
Глава 13. Община
Я шёл по туннелям, рассматривая стены. То и дело попадались странные рисунки и стрелки, указывающие в разные направления. По стрелкам двинулся бы лишь заблудший новичок и был бы навсегда поглощен Подземельем, ведь почти все они вели в никуда, заставляя ходить кругами. К моменту, когда слепо следующие им это понимали, было уже поздно. Или кому-то везло, и он случайно набредал на выход, после чего был уверен, что его спасли именно указатели. Если он решал вернуться на разведку и снова пытался выбраться, следуя им, то его ждал пиздец. Последний пиздец в его жизни.
Детям Подземки ориентиры были не нужны. Всё хранилось у них в голове, а где не было знаний, на помощь приходила интуиция.
Стрелки рисовали для тех, кого Подземка уже приняла, но ещё не сделала своей частью. Не прошедшего Инициацию могли отправить из одной общины в другую обменяться товарами, а он мог заблудиться в пути. Тогда он искал стрелки, рядом с которыми был нарисован символ нужной ему общины. Но общины часто переезжали, символы рядом с ориентирами стирали, и одинокие стрелки становились неактуальны, отправляя следовавших им в никуда. Об этом знали Дети Подземки, но не знали случайные заблудшие, идя в пустое место, где уже давно не жили люди. Такая вот печальная хуйня.