А прямо у скрытого лоснящимся шёлком капюшона лица отрешённой чёрной фигуры левитировал в тени огромной сосны полупрозрачный, голубоватый искрящийся нимб магического щита, в котором дремала, свернувшись, крупная пёстрая змея в опалесцирующей чешуе…
Тёмный Лорд поднял звериные глаза тусклого красноватого цвета. На узком бесцветном лице — серая тень.
- Антонин!..
— Да, мой повелитель.
— Вы нашли мальчишку?
— Его нигде нет, мой повелитель...
— Я почему-то думал, что он все-таки решится прийти...
— Для вас, мой Лорд, я его из-под земли достану! — отчётливо донёсся в холодном воздухе усталый, чуть надтреснутый альт Беллатрисы Лестрейндж, скользнувшей к ногам своего господина.
Тонкое, почти безгубое лицо Лорда чёрной трещиной исказила усмешка. Высокий голос Волдеморта уже не звенел меж сосен — он шелестел, как ветер, прибитый к влажной траве скучным осенним дождём.
— Ждём ещё пять минут, а потом поднимаем войска.
Стоя в тени медного векового ствола, Гарри мокрыми руками стащил с головы невесомый покров мантии-невидимки. Аккуратно сложил в тугой свёрток. Затолкал за пазуху — рядом с отчаянно заколотившимся сердцем.
Палочка останется в кармане. Зачем её доставать? Ведь сразить Лорда простым заклятием всё равно не получится. Его можно прикончить только одним способом — шагнуть под зелёную молнию Авады. Без сожаления и страха. Подставиться под удар. Как час с небольшим назад на глазах у трёх спрятавшихся в захламлённом подземном коридоре учеников подставился под сокрушительный бросок проклятой копьеголовой змеи учитель зельеварения Северус Снейп…
— Ошибся я в этом «избранном», — саркастически засмеялся Лорд, под локоть поднимая с земли Беллатрису, — придётся этого труса, видимо, ещё поискать по школьным закоулкам!
— Нет! Не ошиблись, мистер Том Риддл!
Шагая из чёрной тени навстречу оранжевым кисточкам костра, Гарри нарочно назвал своего врага именно так.
Лучший способ вызвать вспышку гнева Того-кого-не-зовут-по-имени — это по имени его и назвать. По тому самому простецкому маггловскому имени, которым с последним вздохом нарекла новорождённого сына умирающая родами Меропа Гонт, наследница старинного волшебного рода, невенчанная, нелюбимая, брошенная жена обыкновенного городского обывателя…
Воскрешающий камень выпал из левой руки мальчика в высокий влажный подлесок. За спиной растворились в невидимости четыре бесплотные тени. Сириус. Римус. Отец. Мама…
— Нет, Гарри! Нет!..
Хагрид… Связали — не иначе с применением Инкарцеро, прикрутили к дереву…
«Спокойно, Рубеус, не кричите, не бейтесь. Вы ещё сможете отомстить, когда все это закончится!»
Роули вскочил, опрокидывая свою дымящуюся чашу в костёр. Навёл палочку на раскачивающего в бессильной ярости вековую сосну связанного полувеликана:
— Силенцио!!!
Беллатриса тоже выхватила палочку. Прочие — недвижимы…
Лорд небрежным движением положил руку ей на плечо. Почти ласково, но решительно задвинул себе за спину. В светящемся защитном коконе вскипевшим чайником зашипела, свиваясь в тугие кольца, проснувшаяся зловещая змея…
Томас Марволо Риддл, чуть склонив голову набок, посмотрел в глаза своему юному врагу. Усмехнулся щелью змеиного рта. Поднял Бузинную палочку.
— Доброй ночи, Гарри Поттер!.. Авада кедавра!!!
Последняя мысль была о Джинни. Гарри вспомнил Тайную комнату и мысленно уткнулся лицом в распущенные рыжие волосы, так похожие на волосы мамы…
…По всем законам после этого должна наступить тишина и вечная ночь. Но проплыла сизая, горячая пелена, и белый перрон вокзала Кингс-Кросс растворился в холодном воздухе. В сознание нахлынули звуки и запахи мокрого весеннего леса, терпкий привкус кострового дыма, голоса птиц и людей. Гарри лежал на земле ничком, влажная земля холодила скулу, металлическая дужка очков, съехавших набок, неприятно давила в висок. От удара смертельным заклятием чувствовалась лишь небольшая пульсирующая боль, словно от ушиба бладжером на школьном стадионе.
— Мой Лорд! Вы в порядке?..
Беллатриса… Сколько тревоги в её голосе! Неужто эта яростная и безжалостная убийца, питающая страсть к истязаниям пленных, способна на тёплые чувства? И к кому — к монстру, сделавшему её, талантливую, красивую, утончённую и гордую дочь родовитого семейства, своей безропотной служанкой! Игрушкой. Бессмысленным и жестоким орудием множества преступлений.