Но на её памяти единственный феникс, которого ей доводилось видеть, был у прежнего директора Хогвартса Альбуса Дамблдора. И с момента смерти последнего судьба его фамилиара неизвестна. Обычно животные-питомцы колдунов в случае смерти хозяина или умирают от тоски, или возвращаются к дикой жизни, пока не встретят нового достойного покровителя… Словом, ищи теперь этого феникса, может, от него уже и перьев не осталось! А в госпитале Мунго запаса средств на основе этой чудесной слезы нет, она знает точно…
Кровь единорога. Тоже сильнейший компонент для изготовления противоядий, кроветворных, кардиостимулирующих зелий. Употребляется и в свежем виде, если нацедить непосредственно из пробитой яремной вены животного и тут же дать пострадавшему выпить хотя бы глоток.
Но в качестве побочного явления пожизненное проклятие: непреодолимая физическая зависимость от все новых и новых доз. При абстиненции — падение магических способностей, искажение аурального поля, ведущее к беззащитности против внешних воздействий и невозможности пользования привычным проводником энергии — палочкой. Та же смерть, только медленная, отсроченная… Прецедентов преодоления этого явления колдомедициной не зафиксировано. Средство повсеместно запрещено к использованию и обороту. За незаконную добычу — от 10 лет тюрьмы. Нет, не вариант, конечно. Спасти жизнь, но обречь на проклятие — это преступление, на которое она никогда не сможет пойти…
Ранозаживляющее на основе бадьяна и рябинового настоя. Безопасно, типично, неоднократно уже использовано, но в данном случае достаточной эффективности не проявило. Хантер утверждает, что и в единственном похожем прецеденте, с пациентом по фамилии Уизли, с помощью этого традиционного зелья не удалось ни раны закрыть, ни токсины нейтрализовать.
«Неужели, Руперт прав? Но должно же быть что-то, что если не спасёт, то хотя бы облегчит пациенту переход в мир иной? Должно! И есть».
Есть, пожалуй, один способ. Очень старый, можно сказать, вечный. Запретный для большинства волшебников.
Осторожно, как пушинку, чуть повернуть голову Северуса на подушке, стараясь не потревожить ужасной раны на шее. Если он ещё может видеть — пусть видит её, Мэри. Положить свою руку к нему на одеяло открытой ладонью вверх. И, бережно приподняв его правую руку, накрыть его холодной узкой ладонью свою…
Несмотря на строжайший запрет, предписывающий не допускать длительного тактильного контакта с умирающим, не являющимся близким родственником или наставником в магических искусствах.
* * *
03.10.1979. Академия Колдомедицины
…Лекция по паллиативной помощи. Седовласый профессор Крамер, одетый в длинную темно-синюю мантию, шаркающей походкой выходит из-за кафедры. Потерев переносицу, обращается к нам, студентам, не как преподаватель, а как старший друг, который делится собственным жизненным и врачебным опытом:
— Запомните, колдомедицина — это не только наука врачевания. Её высший уровень — это ещё и искусство безболезненной смерти. В практике каждого из вас будут пациенты, которых вы не сумеете спасти. К сожалению, это так. И чем раньше вы свыкнетесь с этой мыслью, тем лучше. Но вы будете обязаны сделать всё возможное, чтобы облегчить таким больным последние минуты их жизни. Это и называется паллиативной помощью.
Руперт Остин, мой сокурсник, тянет руку.
— Можно вопрос, профессор?
— Разумеется, молодой человек.
— Что такое проклятие последнего прикосновения? Оно действительно существует или это выдумка?
Профессор кивает.
— Это не проклятие в чистом виде, но это и не выдумка, как может показаться несведущим. Правильнее всего будет сказать, что это малоизученный магический феномен.
Крамер окидывает взглядом притихших студентов и спрашивает:
— Скажите, кто из вас слышал поговорку: «Не хватай волка за хвост, а умирающего — за ладонь»?
В аудитории поднимается с десяток рук, и он удовлетворённо кивает.
— То, о чём вы спрашиваете, Руперт, происходит только в тех случаях, когда тактильный контакт поддерживает человек, с которым умирающего не связывают родственные узы, обязательства учителя по отношению к ученику или… да-да, вы верно угадали… близкие узы дружбы или любви. В редчайших случаях — чувство вины умирающего по отношению к тому, кто находится с ним рядом в последние минуты.
— Но что произойдёт, если… это сделает человек посторонний? — Остин в своей излюбленной манере стремится дойти до самой сути проблемы.
— Посторонний… — Крамер непонятно хмыкает и качает головой, словно его удивляет недальновидность лучшего ученика, и он ему вот-вот скажет: «Ну что же вы, батенька, ерунду-то городите? Посторонние не проводят время у постели уходящего в небытие человека».