- Может мы рассмешим и тебя, а, Вирран?
Человек из долин присел, скрестив ноги, у меча. - Может.
- У нас ведь маленький тесный отряд, нам нравятся радостные, дружелюбные создания.
Взгляд Виррана пересёкся с черным взором Весёлого Йона. - Вижу.
- Мы как братья, - сказал Брак, усмехаясь во все стороны своей татуированной рожей. - Мы вместе рискуем, вместе едим, мы делим вознаграждение, и, порой, время от времени, даже вместе смеёмся.
- Никогда не ладил с моими братьями, - заявил Вирран.
Чудесная фыркнула. - Так неужели это не чудо, парень? Тебе дан второй шанс пожить в любящей семье. Коли протянешь подольше, поймёшь, каково это.
Тень виррановского капюшона ползла вверх и вниз, когда он медленно кивнул. - Каждый день стоит учиться новому.
- Хороший совет, - сказал Утроба. - Всем и каждому быть начеку. Как только Ни Разу уведёт хоть сколько-нибудь прочь, мы прокрадёмся в южные ворота. - И он отметил где это, крестиком в грязи. - Две группы, идём по бокам до главной усадьбы, той где эта вещь. По крайней мере, той, где ей предполагается быть. Я, Йон и Вирран слева. - Йон снова сплюнул. Вирран ответил слабейшим из кивков. - Чудесная берёт Брака и Скорри направо.
- Так точно, вождь, - ответила Чудесная.
- Всё по на-ам, - пропел Брак.
- Ну, ну, ну, - сказал Скорри, и Утроба принял это за согласие.
Он ткнул в каждого из них сжёванным до боли ногтем. - И ведите себя хорошо, от этого всё зависит, слышите! Будьте тихо, как весенний ветерок. В этот раз не спотыкаемся о горшки, а, Брак?
- Я прослежу за башмаками, вождь.
- Добро.
- У нас имеется запасной план? - спросила Чудесная, - на случай, если произойдёт невозможное и события пойдут не совсем точно по нашей схеме?
- Да, обычный. Хватай эту хрень и вали нахуй. Ты, - и Утроба перевёл взгляд на Робина.
Глаза того расширились, как две кастрюли. - Что я?
- Остаёшься здесь и стережёшь шмотки. - Робин испустил долгий вздох облегчения, и Утроба почувствовал как его губы складываются в гримасу. Он не винил этого мужика за то, что тот был трусом проклятым. Таковы большинство людей, и сам Утроба - один из них. Но он винил его за то, что тот позволял другим это заметить. - Всё же, не разнеживайся. Если остальные попадут в беду, эти лисьи ебланы выследят тебя прежде чем засохнет наша кровь и, скорее всего, отрежут тебе яйца. - Робинов вздох моментально оборвался хрипом.
- Отрежут тебе голову, - прошипел Ни Разу и страшно выпучил глаза.
- Вынут кишки наружу и сварят, - буркнул Весёлый Йон.
- Сдерут с лица кожу, и будут носить как маску, - прогромыхал Брак.
- Прихватят твой член вместо ложки, - произнесла Чудесная. Ненадолго, все над этим задумались.
- Ладно, а теперь, - сказал Утроба, - давайте-ка проберемся в эту усадьбу красиво и осторожно, никем не замеченными и пусть нам попадётся это нечто. Прежде всего... - Тут он обвёл всех их своим самым суровым взглядом - полукруг испачканных грязью, испещренных шрамами, яркоглазых, бородатых лиц. Его команда. Его семья. - Никому не умирать, угу? К оружию!
Стремительная, резкая и ничуть не ворчащая теперь, перед началом дела, команда Утробы приходила в бовую готовность. Каждый управлялся со своим снаряжением искусно и ловко, точно ткач со станком. Оружие было столь же опрятно, сколь порвана их одежда, столь же начищенно и блестяще, сколь грязны их лица. Пояса, ремни и шнурки затягивались со свистом, металл скрипел, гремел и звенел и всё это под мягкий и тонкий распев Скорри.
Руки Утробы, выполняя давно ставшeе обыденным дело, двигались сами по себе, а мысль блуждала позади, сквозь года, в других временах, когда он делал то же самое. Другие места, другие люди вокруг, и так много их давно уже вернулось в грязь. Иных он похоронил своими руками. Он надеялся, никто из этих сегодня не умрёт и не станет ничем, кроме грязи и выцветших воспоминаний. Он проверил щит, кожа обтягивала туго и прочно, ремни надёжны. Он проверил свой нож, запасной нож и нож, запасной для запасного. Ножей не бывает слишком много, кто-то сказал ему однажды, и это был добросовестный совет, при условии, что ты будешь надёжно их закреплять, и не споткнёшься, и не воткнёшь своё оружие в свои же яйца.
Своё занятие нашлось у каждого. За исключением Виррана. Тот лишь склонил голову, когда осторожно принимал меч со ствола дерева, держа его под крестовиной за ножны из морёной кожи. В ножнах меч был длиннее его длинных ног. Затем тот откинул капюшон, провел рукой по прямым волосам и стал наблюдать за остальными, склонив голову набок.