Само действо происходило в шикарных апартаментах Кристины Насоновой. Дореволюционный дом на Васильевском острове: капитальный ремонт, высоченные потолки, три комнаты и условие от родителей — никаких пьянок-гулянок. Поэтому все курящие (то есть, в принципе, все присутствующие) должны были в обязательном порядке перемещаться на кухню под вытяжку.
— Слушайте, а вот интересно, почему вы пошли на медицинский? — затягиваясь тонким «Вогом», спросила Кристина. — Со мной все понятно, предки-профессора, мне деваться некуда. Точнее после окончания есть, конечно. А вы-то? Связей нет, денег не заработать. С чего вдруг?
— У нас в городской больнице врачам квартиру дают, но ехать никто не хочет к нам. Отучусь — и вернусь, — скороговоркой выпалила Жанна с модными квадратными очками и феерически начесанной челкой. Жанна приехала откуда-то из Якутии. — Или устроюсь на газпромовские разработки, там фельдшеры нужны.
Все понимающе закивали.
— Я на стоматолога буду учиться. Там деньги-то есть, если устроиться, — протянула Ира. — «Если человек действительно чего-то хочет, то вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы его желание сбылось».
— «Иногда нужно обойти весь мир, чтобы понять, что клад зарыт у твоего собственного дома», — тут же отозвался Паша, которому нравились «утонченные дурочки», как он сам их называл. Поэтому периодически Паша прочитывал в интернете сборники цитат популярных авторов. Чтобы при случае блеснуть.
— Это какой-нибудь очередной просветленный Ошо? — небрежно бросил Юра.
— Это, между прочим, какой-нибудь Пауло Коэльо, — ответил Паша и получил в награду долгий внимательный Ирин взгляд. — Сам-то чего отмалчиваешься?
— Потому что у меня долгая и интересная история, а мы уже почти докурили.
— Да ладно тебе, давай, рассказывай, — загалдел народ со всех сторон.
— Хорошо, слушайте, — Юра выпустил в воздух сизую струю вонючего «Кэптан Блэк», затушил окурок и достал из пачки новую сигарилу.
— Когда я был маленьким, мы жили в доме напротив больницы. Не то чтобы прямо окно в окно, но угловые квартиры видели, что происходило в угловых палатах, вот так, — он взял две пачки сигарет и поставил их рядом друг с другом. — Там же, под нашими окнами, был въезд для машин скорой. Когда мне было скучно, я сидел и наблюдал, как они подъезжают с мигалками и выгружают больных на носилках. Потом доктора садятся обратно, и машина отправляется на следующий вызов. И так круглые сутки. Почти как телевизор, только без перерывов на рекламу.
Я сидел у окна и думал, что случилось и что дальше будет с этими больными. Парень на костылях, который вышел в сопровождении друзей — не тот ли это больной, скорую с которым сопровождали несколько мотоциклистов? Пожилая пара с пакетами продуктов — не к той ли они девушке, которую привезли позавчера? В общем, был бы писателем — историй набралось бы на сборник рассказов.
А в какой-то из дней я вдруг заметил, что в палате на третьем этаже загорелся свет. Обычно угловые были темными, и мне стало интересно. Положили туда девочку примерно моего тогдашнего возраста — лет десяти. Девочку — потому что с косичками, всю забинтованную, лицо в зеленке. С неделю, наверное, она лежала, почти не вставая, под капельницами. Иногда ее увозили на процедуры. Потом начала потихоньку ходить. Как-то раз, помню, подошла к окну, посмотреть на улицу, я испугался, что она меня увидит, и спрятался за штору. Постепенно для меня это стало ритуалом: каждый вечер я садился и наблюдал, что происходит в палате напротив. Как она читает, рисует, что-то пишет в тетрадках. И вот что интересно — за все время ее ни разу никто не навестил. А потом вдруг она пропала. Выписали, конечно, но я помню разочарование, когда вечером увидел снова темное окно на третьем этаже. И на следующий день тоже. И еще через день. Тогда я и решил стать врачом, чтобы когда-нибудь встретить эту девочку из моего детства…
Эффект получился что надо. Девчонки смотрели на Юру во все глаза, парни сосредоточенно стряхивали пепел в пепельницы.
— Юра, слушай, ты, случайно, не здесь, не на Ваське жил тогда? — спросила, наконец, Маша. Рыжеволосая, длинноногая и очень привлекательная.
— Да, на 26 линии, это сейчас Покровская больничка.
— Я там примерно в это же время была. С мальчишками на заброшенную стройку полезла, перекрытия провалились.