— Ты еще накаркай! — я был готов ее пристукнуть.
— Могу не каркать, — пожала плечами Зойка. — Только вот Будка вечно в истории попадает.
— Молчи! — зажала ей рот ладонью Агата. — И впрямь ведь накаркаешь.
Но Адаскина, отпихнув лучшую подругу, сочла своим священным долгом продолжить:
— Во всяком случае, я предупредила. А там уж, как получится.
— И чего мы спорим? — вмешался Клим. — Все равно Будка уже ушел.
— А вы думаете, ему хватит времени до начала урока? — спросила Агата.
— С Будкой никогда ничего заранее сказать нельзя, — угораздило меня брякнуть.
Адаскина, разумеется, не упустила своего шанса:
— Вот видишь, Тимурчик, сам ведь признал!
— Слушай, Адаскина, — скрипнул зубами я. — Если ты немедленно не заткнешься...
— Молчу, молчу, Тимурчик. — Зойка на всякий случай немного попятилась.
Но все равно она своего добилась. Настроение у нас стало хуже некуда. И в голову против воли лезли тревожные мысли. Тем более, Митька все не возвращался. Конечно, времени еще прошло мало, но мы уже беспокоились. Первым не выдержал Клим:
— Чем так стоять, пошли лучше займемся карточкой.
Мы пустились на поиски Ники. Вообще у нашего завуча личный отдельный кабинет. Но сейчас его там не оказалось.
— Жрет, наверное, — предположил я.
— Такие, как Ника, не жрут, а кушают, — с издевкой проговорила Агата.
Ника в нашей компании любовью не пользовался, и у нас были на это веские причины.
— Жрет или кушает, — вмешался Клим, — но искать Нику надо в столовой.
Но и в столовой его не оказалось. Обнаружили его в учительской, где он беседовал на повышенных тонах с Изольдой Багратионовной. Литераторша и руководительница театральной студии на целую голову возвышалась над пухленьким, низеньким и лысеньким Николаем Ивановичем. Изольда стояла лицом к двери, и мы увидели, что глаза ее мечут молнии. У Ники мы пока видели только лысину, и она была жутко красной.
— Вы, Николай Иванович... — воскликнула Изольда Багратионовна, однако, заметив нас, осеклась.
Ника по инерции выкрикнул:
— Я, между прочим, здесь руководитель учебного процесса!
— Здесь посетители, — выразительно кашлянула Изольда.
Только после этого «руководитель учебного процесса» соизволил обернуться.
— Опять вы? — сурово произнес он.
— Здравствуйте, Николай Иванович! — поприветствовали его мы.
Ника сухо кивнул и осведомился:
— С чем пожаловали?
Изольда тем временем направилась к выходу.
— До свидания, Николай Иванович, — сказала она, и в этих простых словах прозвучали весьма-таки сильные чувства.
— С чем пожаловали? — проводив ее тяжелым взглядом, Николай Иванович перевел свои водянисто-серые глаза на нас.
— Да мы... видите ли... — робко начала Агата.
— Вижу, — оборвал ее завуч. — Короче. А то скоро урок начнется.
— У меня личная карточка в турникете застряла, — жалобным голосом принялась объяснять Дольникова.
— А ты что, только пришла? — у Ники хищно ощерился рот.
— Нет, нет, — Агата торопливо опровергла его предположения. — Я с утра в школе. Просто хотела на большой перемене сбегать домой за чистой тетрадкой. А турникет съел мою карточку. Теперь прямо не знаю, что делать.
— Не может такого быть, — с важностью заявил Ника.
— Да вот. Ребята свидетели, — продолжала Агата. — А если им не верите, то охранник все видел.
— Значит, Дольникова, — вздернул лысую голову Ника, — ты неправильно обращаешься с личной карточкой.
— Но я с ней уже полгода так обращаюсь, — возразила Агата. — И до сих пор все было нормально.
Ника пробормотал что-то неразборчивое, затем обратился к нам:
— Ладно. Пошли посмотрим.
Мы спустились вниз. Тут я, честно сказать, немного струхнул. Вдруг Ника что-нибудь просечет? Тогда Агате действительно плохо придется. Не говоря уж о Круглом.
Увидав завуча, охранник мигом поднялся из своего кресла и отрапортовал:
— Николай Иванович, у нас тут эта... нештатная. Она, — указал он на Дольникову, — так засунула, что теперь не вылазит.
— Глупости, — отрезал Ника. — У нас, как ни засунь, турникеты фирменные. Десять лет, между прочим, гарантия.
— Вам видней, — не стал спорить с начальством охранник.
— Отвертку давай, — распорядился завуч.
— Откуда? — развел руками охранник. — Я ведь секьюрити, а не бюро ремонта. У меня есть только складной ножик. Но он плохо крутит.
— Ножом нельзя, — согласился завуч. — Тонкая техника требует особого обращения. Ну-ка, ребята, — повернулся он к нам. — Кто-нибудь один быстро в кабинет труда за отверткой.