Павел развернулся к нему всем телом, продолжая застегивать пуговицы.
— Да.
— Шрамы останутся?
— Да.
Застегнул последнюю пуговицу, встал и взялся за китель. Алексею хотелось помочь, но лишнее внимание даже от лекаря было нежелательно. Поощрять сплетни совершенно не хотелось. У Павла в голове были похожие мысли, так что он быстро оделся и вышел из лазарета, не оглянувшись и не заметив, с какой тревогой смотрел ему в спину Алексей.
Вечером Алексей сидел дома на табуретке и качал ногой, старательно подбирая нужные слова для письма отцу. Пришлось собраться с силами, чтобы решиться написать ему извинения за то, что он уходит со службы и пока не собирается возвращаться в Петербург. Реакцию на это письмо Алексей в полной мере не мог представить, но даже то, что он напредставлял, довольно пугало. Алексей посмотрел на вежливые фразы и аккуратно дописал внизу пару ровных строчек о том, что любой мог бы только мечтать о таком брате как Павел Кириллович. Со смесью страха, злости и удовлетворения сложил лист и убрал в конверт. Запечатать его он так и не успел — пришёл Павел.
Без бинтов двигаться и избегать боли от налипающей, а потом отходящей вместе с подживающими корочками ткани было легче, но сукровица натекла всё равно. Павел задумался, как ему быть, и где бы найти место, чтобы всё это промыть.
Алексей повернулся к нему и заметил, что Павел как-то необычно себя ведёт.
— Что-то случилось? Спина беспокоит? Может быть слишком рано сняли бинты?
— Нет. Просто… Накровило немного кажется.
— Можно мне посмотреть? — Алексей отложил в сторону так и не запечатанное письмо.
Павел согласно, но немного неуверенно кивнул. Ну ладно, смотри, раз тебе так хочется.
Алексей помог ему снять китель и взял миску для воды и чистую ветошь, предоставив Павлу самому справляться с рубашкой. По правде сказать, смотреть на его спину вот так, без бинтов, было боязно.
— Может лучше полить сверху, чтобы не касаться лишний раз? — из скомканной в зажатом кулаке ветоши посыпались пара нитей.
— Всё будет стекать мне в штаны.
— Снимешь.
Резонно, но вода всё равно будет течь и на тело, и на пол. А живут они на чердаке. Павел нашел глазами таз и прихватил его по пути на свободное от мебели место. Штаны были не рубашкой, ниже поясницы его зацепили мало, так что и снимать их оказалось не в пример легче. Аккуратная стопочка легла на кровать, а Павел замер, встав в таз к Алексею спиной и вытянувшись в полный рост. И стал ждать. Внутри распирало от сдерживаемого смеха.
— Поливай.
Угол наклона ведра с водой был таков, что вода в любой момент готова была пролиться, но Алексей замер. Беспокойно смотрел на все оставшиеся следы. Воспаление прошло, но общая картина все равно удручала. Павел в нетерпении немного повёл плечом и остановил движение посередине. Алексею стало неловко. Он оставил ведро, торопливо намочил ветошь и практически выжал её над плечами. Павел перед ним стоял смирно. Рост добавлял неудобств, Алексей подумал, что будь ситуация обратной, Павлу было бы несомненно удобнее, но было то, что было. Очень бережно и осторожно он стал протирать сначала редкие участки неповреждённой кожи, а потом мягко смачивать. Присохшие следы сукровицы не хотели легко отходить от кожи, и Алексей усилил нажим. Павел едва заметно перенёс вес с ноги на ногу. Спине значительно посвежело.
Когда спину можно было счесть чистой, Алексей промокнул всю её свежим полотенцем, стараясь едва касаться, словно касался не спины, а покрытых тонким слоем позолоты рам икон. Внимательно следил, чтобы Павел не дёрнулся от боли, но тот так и простоял смирно. На самом деле, особой боли он и не испытал. Это было интересной стороной Алексея. Ранее неизведанной.
Павел развернулся к нему с довольным лицом. Всё было в порядке. Так действительно стало лучше. Надел обратно кальсоны и заранее благоразумно оставленную Алексеем рубашку. Тот осмотрел Павла с головы до ног, утвердился, что стоит он твердо, и счёл его состояние удовлетворительным. Парой быстрых шагов дошёл до табуретки и сел за стол.
— Я подал прошение об отставке.
Павел поднял взгляд.
— Уже?
— Я давно подумывал. С тех пор как тебя… — Алексей собрал пальцем со стола несуществующие крошки и окончил, — высекли. Так что с деньгами будет туго некоторое время.
— Вот как. Твоему отцу не понравится.
Алексей подумал, что он ровно такой же отец Павла как и его, но промолчал. Брату вряд ли бы понравилось услышать такое.
— Не понравится.
— Надеюсь, ты хорошо подумал.
— Я не могу разделить и принять взгляды отца. Я не могу сделать вид, что тебя не существует, брат.
С тихим шелестом Павел пригладился.