В дураках Алексей понимал не много, а в строительстве дорог и того меньше. Но нутро подсказывало ему, что вряд ли он будет хуже предыдущего инженера, о чьём существовании догадаться по неизменной много лет дорожной обстановке было невозможно. Аккуратно спросив, а где же у них здесь дорожное управление, Алексей покинул редакцию газеты и направился устраиваться на работу.
В управлении, состоявшем из пары сараев и небольшой избы, ему повезло застать унылого управляющего, который был неприлично молод, и как оказалось, сослан сюда из Твери за пьянку. В строительстве чего бы то ни было он понимал меньше Алексея. Но крайне обрадовался, что нашелся доброволец на пустующую должность, и поведал, что, мчась рысью на осле прочь из города, пьяный инженер потерял не только шапку, но и сумку с украденными деньгами, жаль, что в сильно меньшем количестве, чем было выделено из бюджета… И если вдруг уже уважаемый Алексей Кириллович сможет построить хоть что-то к сроку, это будет замечательно. Получив на руки скудные средства, из которых следовало отнять ещё и своё жалование, Алексей направился договариваться к крестьянам в ближайшую деревню. Путем увещеваний, что стройматериалы будут закуплены так, чтобы те смогли и в их деревню проложить дорогу, ему удалось найти рабочих за выносимую плату. Ближайшая каменоломня была в простое достаточно долго, и потому предоставила разномастный камень быстро и много. Познания в строительстве дорог Алексея заканчивались знанием о древних римлянах, покоривших всю Европу своей подвижностью, а мостов — трудов одного итальянца, изобретавшего всё подряд, в том числе быстро возводимые мосты. Но с этого хотя бы можно было начать.
О завершении пустого военного похода узнал он у редактора и оттуда бежал к дому. Сердце бежало впереди ног. А вдруг не живой? А вдруг не вернулся и остался там где-то в чужих горах? Да быть того не может! Но сердце торопило и сбивало дыхание. На чердак Алексей взлетел птицей, но у двери застыл. А вдруг… А вдруг он всё же не пришёл? Нет! Павел способен пережить всё! И если он его не застанет, Павел может быть в части.
Крестик под одеждой стал ощущаться, и Алексей решительно открыл дверь. Павел и правда сидел там. На табуретке за их столом и, кажется, ел луковицу. Алексей по все глаза смотрел на живого брата.
— Привет.
Алексею словно воздух из груди выбили этим словом. Не закрывая за собой дверь, в грязных сапогах и мокрой одежде, он вихрем долетел до Павла и сдавил его в объятиях. Тот только выдохнуть успел от медвежьей силы. Алексей тут же отстранился. Отодвинул за плечи на расстояние вытянутой руки, смотрел и никак не мог убрать улыбку с лица. Внимательно осмотрел лицо и попытался оценить состояние остального тела.
— Ты не ранен?
— Нет, я цел.
Алексей цапнул за запястья, подсчитывая пульс, и почти что на ходу тронул лоб.
— Точно? Нигде не болит?
— Точно.
Павел позволил ему подобное бесцеремонное обращение.
Пульс Алексею не понравился, но он заставил себе отпустить брата и отступил на шаг, дабы не искушаться.
— Ты уже ел? Мылся? Ох, ты же наверняка хочешь спать!
— Я уже сходил в баню, пообедал и вздремнул даже.
Беспокойство Алексея стало тише. Он устало сел и нормально смог посмотреть на Павла целиком.
— Ты похудел.
— Не слишком много серн сейчас в горах бегает, — Павел поправил табурет, с которого он чуть не был сбит, и устроился с удобством. — А ты чем занимаешься?
— Я подал прошение о службе в полицейском управлении. Нашел работу. И продолжаю брать переводы.
— И как зарплата?
— На жизнь хватит, нам двоим хватит.
Но вот какой будет эта жизнь… Алексей беззвучно вздохнул, ничего не поделать, от армии он отказался сам. А Павел задумался, как это интересно Алексей про двоих сказал. Но долго думать Алексей ему не дал.
— А ты решился уйти из армии?
— Да. Но я не офицер, не уйдёшь, когда захочешь.