В дверь постучали знакомым стуком, в самом котором слышалась просьба войти.
— Да?
За стуком показалась голова и ожидаемый вопрос.
— Можно к тебе?
Павел смерил эту голову внимательным взглядом. Сердитым он на него не был, так что промедление было исключительно из любви к искусству. И может природной осторожности.
— Заходи.
Сесть сразу на этот раз Алексей не решился. Зашёл, стараясь мягко ступать по отзывающемуся на любое изменение веса полу, и встал перед кроватью, смотря на Павла.
— Как рука? Я слышал, тебе снова ставили лубки?
Павел высунул руку из-под одеяла, поднял и пошевелил. Рукав халата соскользнул, и стало видно, в какое никчёмное состояние пришла кожа. Стала тонкой и сухой.
— Сказали не нагружать никак пока что. Кость срослась, но не до конца.
То, что Павел с ним говорил казалось бы нормально, Алексея успокоило, но вот его рука… Он старался не показывать, однако жалость и вина кольнули своими иглами изнутри. Алексей внимательно оглядел всё, что ему было позволено увидеть, и полез во внутренний карман мундира. Достал маленькую жестяную баночку вазелина и вложил прямо в руку Павлу.
Баночку Павел взял, хоть и осмотрел её всю внимательно. Даже приоткрыл крышку и понюхал, точно ли просто мазь. А то знает он эти лекарства. Но в баночке был чистый вазелин, так что все подозрения улеглись. В конце концов, такое точно пригодится.
— Раз у тебя свободно действует рука, моя помощь с поясом больше не потребуется? — Алексей попытался улыбнуться.
— Теперь могу справляться сам.
Алексей помялся.
— Я тут пробовал переводить на досуге для практики… Одну немецкую статью, которая скорее техническое руководство к последней модели прусской винтовки.
У Павла в глазах заметно прибавилось интереса, однако статью он так и не наблюдал. «Ну, где статья-то?»
В глубоком кармане пальто, которое Алексей так и не снял, хватало места и для статьи, и для тонкой книжки. Однако, когда он доставал статью, она зацепила и книжку, которая успешно вывалилась из кармана на пол, прямо под взгляд Павла. Алексей поторопился всё поднять и аккуратно положил поднятое на тумбочку. Выровнял по углу и подправил ладонью вылезшие из ровной стопки листы перевода. Так, склонившись над тумбочкой, и спрашивал:
— Хочешь поговорить о том, что случилось в прошлый раз?
Павел кашлянул.
— Не очень. Тебе есть, что сказать?
— Я считаю, что Бланшотту не в чем упрекнуть. Она честная и достойная уважения женщина.
В ответ было только молчание. Спине Алексея стало неуютно, так что он повернулся лицом к брату.
— Ты никогда не рассказывал, но, наверное, тебе пришлось тяжко?
Павел не собирался рассказывать и сейчас. Совершенно не имел такого желания. Алексей выждал какое-то время ответа, а потом поник, поняв, что с ним не будут говорить на эту тему. Даже его плечи приобрели грустный вид. Он нервно прошёлся из угла в угол, стремясь возвратить утерянное равновесие.
— Как там погода?
Полы пальто разлетелись в стороны от того, насколько быстро Алексей развернулся из противоположного угла.
— Похолодало. Если бы мы сейчас свалились с откоса, пришлось бы тяжелее.
Павел хмыкнул.
— Может, ты хочешь пройтись? — спохватился Алексей.
— Да.
Выпутаться из одеяла оказалось легко, а вот одеться и обуться уже тяжелее. Благо, Алексей поторопился достать из-под кровати его сапоги. До сих пор, стоило наклониться и резко подняться после, как начинало тяжёлым молотом стучать в голове, но на этот раз удалось избежать. Потому он смог встать и уверенно дойти до двери, где на крючке висела его шерстяная шинель.
— Ты пойдёшь так? — Алексей был удивлён. Ведь на улице всё же зима.
Не торопясь отвечать, Павел накинул шинель поверх халата и осторожно сунул руки в рукава:
— Да.
Алексею хотелось сказать, что он недостаточно тепло одет и в таком случае лучше вообще не выходить на улицу, но задеть Павла сейчас было куда хуже, чем возможный вред от небольшой прогулки, поэтому все слова Алексей проглотил. Подошёл насколько быстро, насколько позволяла нога, распахнул перед Павлом дверь и предложил ему руку. Когда Павел после недолгого раздумья взял его под руку, он замер, боясь спугнуть, а потом осторожно повёл на улицу, подстраивая свой шаг под его. Из-за разницы в росте длина шагов тоже была значительной, но трость замедляла, так что ему удалось идти в одном темпе с братом.