— Что? — ну точно ослышался.
— Тройничок. У них будет. С Полем.
Желание кинуть книгу в Павла Алексеем было подавлено с трудом. Он начал мысленно уговаривать себя, что сможет вынести это испытание. В конце концов, книжка не такая и толстая.
— «Несильное подталкивание в благородную спину, и Жози увидела своего милого Анри. Но, боже мой, он связан и крепко привязан к стулу. Его лицо с благородными чертами бледно, а волосы, обычно уложенные в мужественную причёску, растрёпаны. (Алексей ощутил слабое беспокойство за Анри, но не особо сильное). Поль Хладнокровный запер дверь и повернулся к пленникам.
— Значит так, дамочка. Сейчас вы мне всё расскажите, и я отпущу вашего дружка — его глаза хищно сверкнули. Вдруг его взгляд опустился ниже — в вырез корсажа, что скрывал манящие упругости».
Последнее предложение Алексей перечитал дважды — один раз про себя, опасаясь, что не так понял.
— «А вы довольно милы, дамочка, — протянул Поль.
Белокурая Жози подошла к связанному Анри и упала в обморок к нему на его крепкие колени, не раз служившие ей опорой.
— Да как вы смеете такое говорить! — вскрикнула она. Боже, какое оскорбление.
И тут вмешался её защитник, ее благородный рыцарь Анри:
— Только такой мужлан как вы, видя столь прекрасную леди, способен думать о каком-то банальном сборе сведений».
— Да, не о сведениях надо тут думать…
Алексей кинул на него непонимающий взгляд. Он радовался, что пока всё шло прилично, хотя он совсем потерял нить повествования и был близок к тому, чтобы засомневаться в своём французском.
— Дальше? Дальше что?
Что ж, выбора ему Павел не оставлял, и Алексей вернулся к книге.
— «Глаза Поля быстро темнели, казалось, сама благородная ярость рвётся из глубины его сердца, но он только тихо молвил своим рокочущим голосом:
— Действительно, как я мог упустить твою красоту, душка.
Он подхватил Белокурую Жози руками, мускулы которых извивались подобно змеям, и посадил её ровнее на Анри.
— Крошка, простишь ли ты меня? — и грубыми, но нежными губами он припал к её, словно сковывая друг друга железными цепями.
— Боже мой, — подумала Жози, — боже мой. В такой глуши и такая душа!
Всем пылким сердцем отдаваясь влекущей страсти, она упала на Анри и почувствовала его сильные чувственные губы на своей бархатной коже шеи».
Алексей начал понимать, о чем говорил Павел. Ему очень хотелось прекратить переводить и прикрыть руками горящие щеки. Павел покашлял, сидя под своими одеялами, и Алексей предпринял отчаянную попытку:
— Может, ты всё же решишься потренироваться во французском, — он протянул ему книжку.
— Нет. Мне и на русском неплохо. У тебя хорошо получается переводить. Очень… литературно.
Алексей оттёр ладони об штаны.
— «Поль Хладнокровный оторвался от сладкого нектара:
— Кажется, я был груб. Как я мог быть так несправедлив к моему собрату по жезлу?
И грубый, но благородный разбойник разрезал путы прекрасного Анри. Тот сразу же страстными объятиями прижал к себе два трепещущих тела и встретил взглядом два других взгляда: тёмно-серые омуты и сверкающий на солнце мёд. Жози испустила самый сладостный звук, слышанный обоими мужчинами, и заскользила между ними».
Больше Алексей не выдержал. Он бдительно следил за тем, чтобы глаза бегали по строчкам, и прочёл следующее:
— «Дверь домика распахнулась. Раздались ржание коней и звон шпаг. В комнату ворвались стражники. Они несколько дней без сна и отдыха мчались в погоне за главарём. Они поразили всех разбойников на стоянке. Стражники повязали Поля Хладнокровного и спасли Белокурую Жози и Анри. Старшина стражников укрыл своим плащом Жози и упрекнул Анри за недостаточную осторожность».
— Эй! А где?! — разочарование Павла вышло неожиданно громким.
Он потянулся забрать книжку.
Ладони у Алексея снова взмокли. Он всё же надеялся, что брат не заметит резкую смену стиля, но и в этот раз ему не удалось провести его.
— Ты плут. Отдай сюда книгу.
Вместо этого Алексей поднял книжку высоко над своей головой.
— Ты заставляешь меня вылезти из-под тёплого одеяла. Ты бессердечен, Алексей.
Слова подействовали. Алексею снова стало стыдно, хотя, казалось, куда уж больше, и он виновато отдал роман Павлу.
Павел забрал книжку и быстро листал, ища нужный момент.
— «…сладостный звук, слышанный обоими мужчинами, и заскользила между ними».
Глянул выразительно на ёрзающего на стуле Алексея.
— Возможно, моё знание французского не так хорошо…
— Будешь исправлять моё.
И Павел в манере человека, что учил французский по словарю и не знает части используемых автором возвышенных идиом, но легко находит им замену, прочитал вслух про то, как зажатая между двумя прекрасными мужчинами Жози предалась плотским радостям двойного и местами одновременного соития, и что упругие груди всё-таки выскочили из корсажа, а сам корсаж был зашвырнут далеко в угол, так же как и штанцы обоих стойких солдатиков.