И про то, что сделали они это не один раз и отдавались своим порочным, но сладостным страстям до самого рассвета, а когда Жози утомилась и уснула на меховом плаще Поля, то двое мужчин нашли, чем себя развлечь, словно два капитана, держащиеся за оба своих штурвала.
— Конец главы, — Павел прикрыл книгу и посмотрел на Алексея.
Алексей окончательно сгорел ещё на двойном соитии, а потому, не пытаясь более держать достойный вид, склонился к коленям и прикрыл голову руками.
Павел слегка постучал ему книгой по затылку.
— У тебя бесстыдно горят уши. Ты там что, к штанам прилип?
Алексей осторожно приоткрыл лицо и повернул голову. Посмотрел на него влажным глазом. Павел с интересом заглянул.
— Ты иногда путаешься в числительных, — запинаясь на каждом слове, сказал Алексей
— Где, например? Где было два, а не один?
Алексей молча кивнул.
— Там было два. Я ничего не путал. Хочешь — сам почитай.
И тут в глазах у Павла мелькнуло что-то бесинковое, но склонившийся к своим ногам Алексей ничего не заметил. Павел наклонился с кровати, сунул руку Алексею между коленями и прислонённым к ним животом и коротко жамкнул. Тут же быстро убрал руку с небольшим смешком.
— Это называется отдрочить другому. Их было двое, и они отлично справились.
Дёрнулся Алексей от испуга и неожиданности так, что чуть не упал вместе со стулом. Прикрыл пах и смотрел куда угодно, только не на Павла. Тому стало очевидно его состояние, а потому Алексею было ужасно стыдно. Сам ещё так книжками этими возмущался, а тут такое.
Павел негромко рассмеялся. Ему было проще — одеяло спасало. Впрочем, ему тоже было не сильно удобно.
— Подождёшь, когда упадет, или сейчас прочь побежишь?
Посмотрел на Алексея, который чуть не плакал от стыда.
— Ну, должны же братья хоть когда-нибудь вместе поозорничать определённым образом. Пусть даже просто чтением книжек.
«Братья… Впервые он нас так назвал». Алексей тихо попросил, не поднимая на него взгляд:
— Павел, пожалуйста, мог бы ты больше не просить меня читать подобное?
— Совсем?
Павел неожиданно для себя немного расстроился. Не тем, что у него отбирают отличный повод шутить, а… Не то, чтобы он много с кем шутил и книжки такие читал, делясь впечатлениями. Вообще ни с кем.
— Ладно.
Алексей лежал на своих коленях и думал. Раньше ему казалось, что они были равны, когда поднимали друг на друга заряженные пистолеты, но настоящее равенство было сейчас. Когда было так неловко и стыдно, но вместо ефрейтора и подпоручика были только Павел и Алексей. И братьями их назвал Павел тоже только сейчас. И никогда он не видел его таким радостным. Алексей переборол стыд и смущение, разогнулся и прямо посмотрел на брата.
— Может, если немного. Я буду не против.
Павел кивнул в ответ. А потом начал думать о погоде, потому что справляться вручную при Алексее было бы как-то не очень.
Страдая от аналогичной проблемы, Алексей проговаривал в голове все пункты воинского устава, но помогало плохо. А потому он смирился, встал как есть и поспешил накинуть поверх пальто.
Посмотреть Павел успел. И увидеть всё тоже.
— Алексей, женщин ты точно не разочаруешь.
На такие слова Алексей споткнулся на ровном месте.
— Павел!
— Что?
— Как ты можешь так о женщинах?
— А ты считаешь, что женщины не имеют права удовольствие получать? Да ты, Алексей, ещё и мужлан ко всему прочему.
— Они не не имеют… Они имеют… Я не о том! Как можно так обыденно говорить об… — Алексей снова начал смущаться и путаться. — Я хочу сказать, ведь близость должна случаться только после скрепленного брака.
— Должна…
От волнения Алексея, наконец, отпустило, и он встал ровнее. Резко вспомнил о происхождении Павла. Побледнел.
— До свидания, брат. Я приду ещё.
И, отвесив уважительный поклон по всем правилам, Алексей вышел.
Глава 9. Взятка
Как оказалось, очень многое довольно просто и быстро забыть. Вот и вернувшийся в полк Павел успел потерять яркость воспоминаний. Позабыть, как едко разъедают удачно брошенные остроты.
Когда на его пути встали братья Клим и Ефим, злость вспыхнула внутри с неожиданной для него самого силой. Привык, расслабился, а теперь жизнь снова напомнила, где его место и кто он. И эти тут. Двое из ларца одинаковы с лица. И улыбки мерзопакостные у них одинаковые. Братьев он обошёл, с силой толкнув плечом одного и наступив на ногу другому. Те тут же загорелись и сжали четыре тяжёлых кулака, но рядом стоял прапорщик — юный Емеленко, и им пришлось стерпеть, хотя они и были вот-вот готовы украсить ещё парочкой шрамов эту наглую морду. Их дыхание тяжело проходило сквозь сомкнутые зубы. Удивительно, но дышали они тоже синхронно.