Алексей посмотрел на своё колено и перевёл взгляд на Овсова.
— У вас сегодня удивительно хорошее настроение, доктор.
Тот польщено улыбнулся, словно ему сказали на редкость приятный комплимент, и, не торопясь, сел в кресло. Полы халата разошлись, открыв вид на упитанные бёдра.
— Угадали. Настроение у меня сегодня и правда хорошее. Ни за что не догадаетесь почему.
Приятный момент хотелось продлить, и Овсов с наслаждением щурился и взялся раскуривать трубку, мягко держа её полными пальцами за длинный чубук.
— Вы открыли неизвестный доселе способ лечения болезней? Нашли, что являлось недостающим звеном для создания панацеи?
— Почти, — Овсов выпустил дым и задумчиво подправил ус. — Мне удалось доказать эффективность новой методы. У жены одного уважаемого господина, пользующегося моим лечением, в последние дни заметно улучшилось настроение, и причину такого улучшения она предпочитает упорно скрывать. Так что, я полон самых радужных мечтаний.
— И что это за лечение? — Алексей плохо понял, что имел в виду доктор, но видя, что тому доставляет удовольствие говорить об этом, с готовностью поддержал.
— То самое, на которое у вас катастрофически не хватило времени. И то самое, от которого решительно отказался ваш… протеже, — Овсов расслабленно затянулся. — И очень зря. Результаты убедительно доказывают, что токолечение эффективно в самом широком диапазоне возрастов и вариаций запущенности болезни.
— Вот как, — мельком Алексей задумался над тем, кому так помогло, но скоро отвлёкся на другую мысль и забыл думать об этом. Павел пока выглядел здоровым, но кто знает, как на нём скажутся в дальнейшем его переломы и то, как он застудил себе кости, лёжа на холодных камнях.
Следующие полчаса Алексей провёл, слушая основные принципы лечения и истории болезней. Он ухитрился заслужить доверие Овсова, как умеющий слушать человек, и попасть в число его любезнейших приятелей. Под конец разговора Овсов доброжелательно попрощался с ним и дал настоятельные рекомендации и в дальнейшем, если не дай бог (тьфу-тьфу, но мы все знаем, как это бывает) обращаться только к нему.
С Белинскими он простился заранее, хотя Анастасия Романовна и высказывала свои глубочайшие сожаления, что он не сможет появиться на новогоднем балу. «Ах, какие там будут платья», — вздыхала она и смотрела на него блестящими глазами. Алексей заметил, что она, казалось, повеселела с их последней встречи, и списал это на действие лечебных вод. А Лизонька категорически отказалась к нему выходить. Обиделась, понял он. Неудивительно после того, как он отказался передавать письма. Так что привет Лизе он передал через госпожу Белинскую.
Разговор с комендантом Пятигорска вышел ещё короче. Старик пятидесяти лет был старым товарищем полковника Яблонского, с которым он успел пройти не одну кампанию. Так что он был настроен добродушно к молодому офицеру из полка приятеля, и после краткого отчёта Алексей благополучно отправился обратно в свой полк, на уже успевшее стать привычным место службы.
Несмотря на все тревоги полковника Яблонского, смотр прошёл без нареканий. Напрасно он хмурил свой и так морщинистый лоб и крутил усы до того, что конец одного уса стал криво торчал в бок. Правда, основную долю успеха полка на смотре следовало приписать не отличной строевой подготовке — солдаты кавказского корпуса откровенно ей не блистали, несмотря на все старания офицеров, и не великолепному виду формы — форма отличалась заметным своеобразием, которое не смогли скрыть даже спешные приготовления, начищение всех металлических поверхностей и беление всех ремней. Основной долей успеха они были обязаны стоявшему по соседству кавалерийскому полку. Столичная делегация имела небольшое желание уделять много времени пехоте, которая при всём старании имела весьма отдалённый от нарядного вид, когда рядом можно было увидеть все чудеса джигитовки, с которой некоторые офицеры справлялись ничуть не хуже настоящих горцев. А в чём-то даже и лучше. Ярко светилась под зимним солнцем сталь сабель, звенели шпоры, стучали подковы, разгорячённые кони и всадники отработано выполняли движения, а некоторые кавалеристы показывали свою удаль, переворачиваясь в седле на полном скаку.
Так что, осмотрев стройно марширующие ряды, оценив огневую подготовку и проведя некоторое довольно порядочное время за столом у Яблонского, делегация во главе с самим генералом поспешила удалиться.