Посмотрел на ровные и острые строчки. Перо местами надорвало бумагу. Видимо, отец слишком торопился. Он занятой человек. Воздух медленно прошёл сквозь ноздри, обжигая их холодом, несмотря на то, что в комнате было тепло. Алексей принялся читать.
«18 декабря 18хх года.
Любезный сын мой, Алексей. Здоровье моё в том же неизменно отменном состоянии. Хвала нашему Государю Императору Николаю I Александровичу также прочно моё служебное состояние, что, надеюсь, будет продолжаться и впредь, ибо немало моей крови было пролито на благо Отечества.
Сообщаю тебе, что с Михаилом Белинским всё решено, и ты волен предлагать руку Елизавете. Венчание будет в Москве по настоянию Анастасии Романовны. Деревеньку, что на Куре стоит, тебе отпишу, так что о справке по имущественному состоянию твоему тревоги напрасны.
Ежели возникнет какая надобность в деньгах, вышлю тебе сто рублей почтовыми.
Твой отец, генерал-лейтенант Кирилл Петропавловский.»
Сердце Алексея упало. Тяжело стало на душе. Он чувствовал, что к этому и идут разговоры двух почтенных отцов семейств, но надеялся, что… Что отец всё же прислушается к чувствам дочери. Бедная Лиза, как она теперь будет? Что с ней сделается? Не видать ей больше Володю Емеленко. А тот… А они всё надеялись, что он дослужится до поручика в пару лет, и свадьбу сыграют. Алексей с силой потёр лоб. А если его с его ретивостью нестись сломя голову убьют? И придётся Лизе идти замуж за первого, чьё положение в обществе и состояние сочтут подходящими. И что ему с этим делать? Настроение совсем упало. А ведь скоро Павел прийти обещал. Алексей убрал письмо в ящик стола, с немного большей силой, чем было необходимо, толкнув его обратно.
Так, погрузившись глубоко в тяжёлые мысли, он и просидел, пока в дверь точно в назначенный час не раздался стук. Алексей вздрогнул от неожиданности, показалось, что отец каким-то образом сумел преодолеть разделяющее их расстояние и сейчас стучал ему в дверь. Отворил дверь, и на несколько ударов сердца его охватил потусторонний ужас. Молодая версия отца смотрела на него и ждала разрешения войти. И только когда он вспомнил, как дышать, то понял, что на пороге стоит не молодая версия отца, а Павел в засыпанной снегом серой солдатской шинели и фуражке, с которой он уже успел снять белый чехол. Второй раз в жизни ему бросилось в глаза сходство Павла с отцом. Единственный раз до этого был при их первой встречи. Алексей мотнул головой, сбросил наваждение и махнул рукой в приглашении пройти к нему.
Повторно обив сапоги от снега на пороге — день выдался снежным, — Павел зашёл. Оглядел комнату. Весь пол покрывал потёртый, но ещё красивый ковёр. Сомнительно, чтобы он был настоящим персидским, но пестрота ярких красок смотрелась достаточно красиво и необычно. Посреди комнаты стоял восьмигранный низкий стол, а в углу был квадратный столик с ящиками и натёртой до блеска бронзовой чернильницей на нём. Павел неспешно снял шинель и старательно отряхнул от снега, чтобы с неё не натекло в комнате. Алексей ничего не замечающим взглядом посмотрел на него и пошел ставить воду для чая. Гранённый чайник медленно набирал тепло, не торопясь отдавать его воде в нём, а Алексей задумался. После прочтения письма отца хотелось побыть одному и прийти в себя от таких новостей, но он постарался воспринять приход в гости Павла как чудесную возможность отвлечься. В конце концов, к нему пришёл его брат! Тот самый, которой так долго избегал его и не хотел знаться.
— Не замёрз?
— Нет.
Павел прошёл в центр комнаты и заметил висящий на стене портрет генерал-лейтенанта Петропавловского, который Алексей забыл убрать. Зацепился за него взглядом и молча смотрел. Пригладился. Мельком подумалось, что быть может зря он пришёл. Но заслышав стук чашек, направился к столу.
То, каким взглядом смотрел Павел на портрет отца, не прошло незамеченным мимо Алексея. Он так растерялся после письма, что забыл про всё. В глаза снова прямо бросилось сходство. Интересно, если бы Павел был законным сыном, он справился бы лучше с этой ролью, чем он? Наверняка. Выдержанный, хладнокровный и рассудительный — он точно бы смотрелся уместнее на его месте.
Алексей отошёл к книжному шкафу и задумчиво постучал по корешкам книг. Выдвинул несколько и поставил обратно. Начать разговор, когда все мысли были полны возможным бракосочетанием, было сложно, но он предпринял такую попытку.
— Я слышал, особо отличившихся на смотре стрелков одарят воинскими знаками.