Послышался тихий плеск воды и Павел повернул голову в другую сторону, посмотреть, что там делает Алексей. Снова свои руки отмачивает что ли? Но Алексей отмачивал не руки, а полотенце.
Первое холодное прикосновение было настолько приятным, что Павел чуть довольно не застонал, но удержался. Алексей бережно обтёр ему шею, едва прикладывая полотенце, прошёлся по задней стороне рук. На руках ткань ощущалась довольно болезненно, но холодная вода успокаивала. Тут Павла снова пробила волна дрожи. Он сцепил зубы и отвернул голову в другую сторону. К стене, чтобы лица было не видно.
Бессмысленным, но напоминающем о чём-то давнем и уютном движением, так как, что Павла трясло, Алексей видел и невооружённым глазом, он дотронулся мокрой ладонью до его лба. Пришлось просунуть руку под голову, оставляя мокрые следы на простыне. Для замёрзшей от холодной воды руки лоб показался обжигающе горячим.
Павел блаженно выдохнул. Прохладная рука казалась благословением. Через недолгое время она убралась, и ему также осторожно и бережно протёрли икры и стопы. Потом милосердное полотенце исчезло, и Павел начал было поворачиваться, чтобы узнать, не вернется ли оно, но тут на затылок опустилось так мягко и холодно, что он не сдержал довольный звук.
Алексей, который и положил на затылок почти насухо выжатое полотенце неожиданно смутился, снова на ум пришли эти дурацкие чувства, и он невольно забеспокоился, а не влез ли излишне в личное пространство. Спустя минуту размышлений Алексей решил, что он идиот. Вздохнул и бессмысленно хлопнул рукой по оставшейся в тазу воде. Несколько брызг взвилось в воздух и оросило его рубашку. На неожиданный звук Павел вздрогнул и поднял через силу голову.
— Что?
— А? — Алексей потряс головой, чтобы хоть немного прояснить тяжёлые мысли. — Ты как, брат?
Павел недолго помолчал, перебирая несколько крепких слов, но решил оставить их при себе.
— Иди спать.
— А если у тебя снова начнёт расти температура?
Ответный взгляд Алексей истолковать однозначно не мог, но похоже мнение Павла о нём совпадало с его собственным. Скрипнула кровать, когда Павел опустил голову, он отстранённо подумал, что жизнь у него вышла дурацкая. Вот и братец достался такой же. Снова послышались мерные плески, будто рыба ловит мошку в заводи, и Павлу пришлось скосить глаза, чтобы понять, чем таким там занят Алексей. Судя по почти сомнамбулистическим движениям лучшее, чего мог достичь Алексей, это заснуть лицом в таз и утонуть. Разомкнув языком горячие губы, Павел повторил:
— Иди спать.
На эти слова Алексей всё-таки среагировал. Перестал бездумно водить рукой по воде и потянулся ей снова проверить температуру Павлу. Погладил ему большим пальцем лоб и со вздохом встал. Стащил одеяло со стульев, достал из платяного шкафа свою бурку, которую он после того случая в горах всё же купил, и бросил её у кровати. С небольшим облачком из пыли и шерсти бурка упала на пол. Создав себе на полу подобие постели, Алексей свернулся плотнее, из-под двери чувствительно дуло, и закутался поверх в одеяло.
— Пожалуйста, зови, если будет плохо.
Павел посмотрел на него сверху вниз с края кровати.
— Ага…
И через недолгое время они оба провалились в свои сны с бесконечно закольцованными кошмарами. Один мучился от горящей спины и зачем-то во сне всю ночь пытался наполнить сотни кружек, из которых несмотря на все его усилия постоянно куда-то девалась вода, а второй наносил удары один за одним непослушными руками и не мог прекратить ни бить, ни вести ясным и громким голосом отсчёт.
Первым на утро проснулся Алексей. Сердце заполошно билось, а части тела было почти не разогнуть. После спанья на полу он отлежал всё, что только можно было отлежать, и закостенел. Кое-как выпрямившись и приняв позу здорового человека, он первым делом поспешил взглянуть на кровать, чтобы оценить состояние брата. Тот, казалось, спал всё также крепко, только на переносице образовалась пара морщин, да на щеках были видны едва заметные припухлости от сжатых мышц челюстей. С живота он так и не перевернулся, но ухитрился каким-то загадочным образом уползти дальше от края кровати и теперь лежал практически у самой стены, едва задевая её одним плечом.
В дверь громко постучали и Алексей вздрогнул. Опасливо покосился на Павла, не хотелось бы чтобы его разбудили, пусть во сне и не пропадает вся чувствительность, но так ему явно значительно легче чем бодрствовать.
Пару раз проведя мокрой рукой по волосам, Алексей поспешил открыть дверь и порадовался, что этой ночью ему не пришлось раздеваться, а потому вид был приличный, разве что немного помятый.