— Надоело побираться. Очень много теряем из-за перебоев с транспортом. Вот и решили доставлять бумагу своими силами. Да и книги будем развозить. — Почувствовав недостаточную убедительность такого объяснения, Дудинскас добавил: — Структура многопрофильной фирмы должна быть экономически неуязвимой. — Владимир Михайлович посмотрел с любопытством. — Надо развивать автоперевозки. Пролетим с книгами — на худой конец, грузовики нас прокормят.
Месников согласно кивнул. Всех новоиспеченных бизнесменов, обивающих пороги, он делил на две категории: на тех, у кого получается, и тех, у кого ничего не выходит. У этого, похоже, получится.
— Вопрос вы мне задали непростой... — Месников почесал паркеровской ручкой за ухом. — Но будем что-нибудь делать. Помогать частному сектору мы вообще-то обязаны...
Ничего писать на бумаге Дудинскаса вице-премьер не стал.
Набрав номер министра и никак не представившись, никак не обратившись, Месников в трех словах изложил суть просьбы.
— Что мне тут такое тебе написать, что бы ты это выполнил?.. Да, сидит у меня... Спасибо. Через четверть часа прибудет.
Через сорок минут дело сделалось без всяких резолюций.
Поднявшись прощаться, Виктор Евгеньевич, чувствующий, что пошла масть, закинул еще одну удочку:
— Хотим открывать свою типографию... Уже присмотрели на выставке импортное оборудование. Придется просить валютный кредит...
Поплавок задрожал и дернулся.
— Тамару позвали? — спросил Месников, показав на стопку «Технологии бизнеса» с пригласительным билетом наверху. В том, что Дудинскас знает, о ком речь, он не сомневался. Все-таки они из одних времен. Все тут все обо всех знают... Не сомневался он ни в том, что Дудинскас знаком с Тамарой Безвинной, главой крупнейшего коммерческого банка Республики, ни в том, что он осведомлен и об их более чем дружеских отношениях. Кроме всего, курируя в правительстве и финансы, Месников опекал ее банк, который за глаза все называли его личным кошельком.
— Красивая баба, — сказал Дудинскас, нисколько не покривив душой, — даром что банкир.
— Надо пригласить, Виктор Евгеньевич, — улыбнулся Месников. И Дудинскас понял, что кредит на покупку оборудования у него в кармане.
И уже совсем на пороге, проводив Виктора Евгеньевича до дверей кабинета, Месников поинтересовался:
— Сколько у вас работает народу?
— Сто десять человек, не считая деревни.
— Ну, ну... А всего сколько?
— Да, пожалуй, сотни полторы. Выбрались бы посмотреть, Владимир Михайлович, по полной программе... А может быть, вместе с шефом?
— Ну да, к тебе приедешь, а назавтра в газетах пропишут «по полной программе». Тут и без того каждый день не знаешь, на каком ты свете. Ладно, бог даст, доживем до лета.
Долги отдавать отсоветовал Вовуля:
— Успеется. Бабки мы сначала прокрутим. Дурные удачи кружат голову, и Виктор Евгеньевич, воодушевленный первым успехом с «Тайной Распутина», легко согласился.
Вовуля сразу и возник с новой головокружительной идеей. И с Мишей Гляком.
Миша Гляк работал на киностудии, где Дудинскас с ним и познакомился. Потом Миша создал свою фирму и вполне успешно производил какие-то карнизы, «попутно» приторговывая. При этом он патологически не любил налоги, мастерски от них уходил и даже себе официальную зарплату выплачивал в размере нескольких рублей. И знаменит был тем, что, оформляя декларацию на машину, купленную, разумеется, на «одолженные» деньги, на вопрос налогового инспектора, как же он собирается — с такой-то зарплатой (!) — отдавать через год долги, нашелся сразу:
— Продам машину. А что?
Во всем, что не касается денег, Миша Гляк был человеком бесхитростным и простым, а своими придумками охотно делился с друзьями.
— Я тут надыбал, — говорит Вовуля, — полторы тонны спирта.
— Это зачем?
— При сухом законе — валюта. Сухой закон...
— Тем более взять спиртягу можно по перечислению, — вставил Миша Гляк, — то есть практически бесплатно. Вовуля наседал:
— Вместе с бидонами. Одних бидонов двадцать штук. Бидоны Дудинскасу были нужны. Коровы в Дубинках начали телиться, скоро пойдет молоко.
— Так. А дальше что?
— По бухгалтерии спирт как бы поменяем на картофель...
Вовуля в «Артефакте» управлял бухгалтерией. Миша Гляк его консультировал.
— Зачем нам картофель?
— Картошку мы как бы скормим скоту, то есть спишем! Останется полторы тонны неучтенки.