Об имуществе, о земле Тошка не думала. Все это теперь принадлежало Пете, и она была уверена, что ни бабка, ни дядя не намерены лишить его этого права. Мысль о своей доле имущества ей не приходила в голову. Все, что было, должно остаться Пете. Для него она готова снять с себя последнюю сорочку, душу свою заложить… Она даст его в учение. Сама будет работать от зари до зари и на своем поле, и в поденщицы пойдет, от куска своего отрывать будет, а сына выучит. Это была самая сокровенная мечта Минчо. Чтоб сын у него был ученый. Чтоб все ставили его в пример и ловили каждое его слово. Так хотел Минчо. Это было и ее желание. Только бы дожить до этого, а потом можно спокойно умереть…
Тошка толком не знала, чему будет учиться Пете. Об этом думал Минчо. Главное, что ученый. В своих мечтах она видела его высоким, стройным, красивым мужчиной, с небольшими усами, подстриженными по-городскому, в красивом городском костюме и начищенных штиблетах. Он будет читать толстые книги и говорить на разных языках…
Когда Минчо был жив, Тошка не сомневалась, что в один прекрасный день это будет. Она и теперь верила, что достанет денег на его учение, верила, что учение пойдет Пете в прок. Единственное, что ее тревожило, — это страх, как бы с ним чего не случилось. Неровен час — разболеется, или еще что…
Страшная и неожиданная смерть Минчо перепугала ее, и она теперь со страхом думала о том, что никто не знает своей судьбы. Минчо часто говорил о новой войне. А если она и вправду начнется?.. Раньше она ничего не боялась. Сколько угрожали Минчо, и в тюрьму сажали и преследовали — она была спокойна за него. Ей казалось, что он от пули заговоренный, в воде не тонет и в огне не горит, будет жить долго-долго и доживет до того времени, во имя которого он работал и страдал… И какое-то гнилое, высохшее дерево убило его насмерть, проклятое дерево посреди чистого поля… И чем больше раздумывала она над случайной неожиданной смертью Минчо, тем больше боялась она за жизнь Пете. Все может случиться. А вдруг вол его забодает или лошадь зашибет, а неровен час, задавит, с дерева упадет, камнем в голову ударят… Все может случиться, все. А старая не пускает его с ней в поле, в селе держит. Тошка целый день его не видит, постоянно думает, не случилось ли с ним что-нибудь страшное…
10
Молотьба прошла сквозь слезы, кукурузу убрали вперемежку со скандалами и ворчаньем. Когда отошла тяжелая полевая страда и пока кукуруза сохла на гумне, несколько раз сходили в поле убирать хлопок или убирать виноград с последних кустов. А когда делать было уже нечего, подчищали гумно, подметали сор, словом, занимались пустяками. И хотя дел было не так уж много, в летнюю пору все было как-то легче: занятые тяжелой работой, они словно забывали о своей неприязни. А теперь? Четыре воза кукурузы очистили — двух слов не сказали. Работали до полуночи, слушали песни и молчали. Обмолотили кукурузу, провеяли, готовились ссыпать на зиму. Иван, как и полагается хозяину, ходил вокруг ссыпки, вымерял, подсчитывал и недовольно кривил губы. „Маловато, — говорил он, разговаривая сам с собой, — даже не расплатиться со сторожами и надсмотрщиками. А есть что будем? А чем скотину кормить!“
И пшеница не уродилась, и кукуруза плоха, не дотянуть до нови. А выкраивали часть налогов выплатить. Прошлый год обошлось, а нынче, если сборщик начнет собирать налог, с них первых спрос. Были и другие, более мелкие долги, да и тех откладывать нельзя. Пять лет все кроили да выкраивали: хвост вытащишь — нос увязнет… Да не только у них так, вся деревня по уши в долгах и недоимках, дак ведь каждый сам свой расчет знает…
Когда веяли кукурузу, старая принесла два пустых мешка и оставила около кучи кукурузы.
— Насыпайте! — крикнул Иван.
В это время Пете выскочил из-за веялки, прыгнул на кучу — и кукуруза рассыпалась по всему гумну.
— Ах, ты, чертенок! — бросилась к нему мать, он бросился бежать, но она его догнала и хлопнула по попке. Мальчик уплетывал от нее, весело повизгивая, как разыгравшаяся собачонка. Но вдруг споткнулся об лопату, упал и заревел. Бабка бросила мешок и кинулась его поднимать.
— Вставай, родненький, вставай! Она только об одном и думает, как бы от тебя отделаться!
У Тошки потемнело в глазах от боли и обиды. Закусила губы. Слезы вот-вот брызнут, но она все еще держится, подавляя вспыхнувшую боль. Тошка подмела рассыпанную кукурузу, насыпала меру и поискала глазами Ивана. Он в это время выгонял с гумна соседского поросенка. Бабка утирала заплаканное лицо внука и, наконец, увидела сына.