– Мы слышали слухи. Там ведь наши, правда?
– Нет. Я успел просмотреть почти все отчёты и маршруты патрулей. Ни один стражник не поднимался на Ученый холм.
Оправдание, казалось, не убедило никого, даже самого Девриена. Он тяжело вздохнул и медленно начал объясняться:
– Вы этого могли и не заметить, но из Высшей стражи часто выгонялись недисциплинированные, смутьяны, паникёры, любители выпить. Таких было много в своё время. Их возвращали на уровень обыкновенных стражников, а из обычной стражи уйти куда легче. Так подготовленные Серые Лица становились никем. Я не знаю, каким образом они смогли раздобыть латы и маски Серых Лиц, но уверяю вас всех – наших среди них нет.
Отряд переглянулся между собой и Зекс, как старший, ответил за них всех:
– Если бы там были наши, то план пришлось бы продумывать действительно хороший. Такой, какой не включал бы кровопролития. Вы знаете правила, капитан.
– Не будь я так в этом уверен, то не созывал бы вас всех именно сейчас. – Девриен на секунду задумался и, увидев уверенность в лицах стражей, выдохнул. – Серые Лица!
Отряд хором вскрикнул.
– Будьте готовы. Да поможет нам хоть кто-нибудь.
Откланявшись, отряд разбрёлся по Дому Стражи, готовый в любой момент схватится за клинок.
К вечеру вся информация была собрана и передана лично в руки капитана Огюста. Как и ожидалось, никто из патрульных действительно на Учёный холм не поднимался. Сказывалось и нахождение там Воронов – несколько людей в чёрных латах постоянно следили за самим домом учёного, а также за ближайшими к нему домами и улочками. В патрулях не было особой надобности.
Первые прогулки по ночным крышам Вороны проделали незадолго до того момента, как отряд Огюста смог точно определить место первого притона, следовательно, король моментально среагировал на результаты поисков и передал дело в руки Девриена. Однако насколько давно торговцы обосновались в доме Камора Хешелти так узнать и не удалось – ни в официальном ответе, ни на картах никаких отметок о странном поведении учёного либо каких-то подозрительных действиях в самом доме указано не было.
Девриен также навёл справки на самого Хешелти. Он закончил учёную деятельность уже больше 10 лет назад, в скором времени заняв место почившего Людгера Ноптиха, смотрителя кладбища. Сочетая два сходных дела, он занимался вскрытиями трупов, затем с командой могильщиков организовывал захоронения. Ни вредных привычек, ни завистливых родственников – практически всю родню он пережил – не значилось, однако под старость лет он иногда стал тревожно себя вести. Сказывалась головная деградация: слабая память, доверчивость, перепады настроения, затяжная апатия.
Самым странным, но ключевым моментом будущего плана стал последний запрос в Палату Приёма, которая заведовала и переписью населения, и переписью занятых трудом. В числе слуг доктора Камора Грегора Хешелти значились всего три человека, что, учитывая размеры особняка и количества разных вещей в нём, немного настораживало. Одна из слуг, Бригита Колнер, умерла от старости, двое же других здравствуют по сей день. Однако, как выяснилось чуть позже, Жаро Деверин, второй слуга и ответственный за кухню, покинул Зарем и переехал в Суту. Других вариантов у Девриена не оставалось.
2.
Зекс и двое Серых Лиц достаточно быстро добрались до Северной части города, где проживали в основном старики и, как это ни странно, молодые пары, без пяти минут как надевшие кольца друг другу. Районы эти как под копирку были сделаны уютными, с невысокими каменными домами с черепичными крышами цвета яркого малахита и небольшими садами вокруг каждого дома. Улицы значительно шире, чем в Центре, выложены сланцевой плиткой и очень чистые. Масляные фонари на каждом углу плоховато освещали все дороги, но ночами здесь практически никто и не ходил: молодые были заняты любовными утехами, а старикам и вечерами порой было сложно нащупать очки, что висели у них на кончике носа.
Среди сотен практически одинаковых домов этот выделялся. Заросший виноградной лозой до самой крыши, с пышным садом яблонь и персиков, перекрашенной в темно-бордовый цвет крышей, высоким забором и проглядывавшей сквозь лозу росписью самого здания. Домики вокруг по сравнению с этим казались скучными и блеклыми, а некоторые можно было даже назвать заброшенными.
Зекс и Лица аккуратно постучали в дверь и она моментально распахнулась. На пороге стояла курносая женщина среднего возраста с пышной гривой перекрашенных чёрных волос. Одетая в домашний теплый халат из шерсти, она легко потягивала через трубочку закрученные в тонкую бумагу сушенные листья пуау – дикого кустарника, который издревле добавляли в тоники и бодрящие отвары. Беглым взглядом пройдясь по убранству дома, Зекс отметил, что в нём чрезвычайно много хороших картин и удивительно мало обычной мебели. Не дом, а мастерская какая-то.