– Фёрт... Где он? Где команда?
Лекарь горько посмотрел на капитана и тяжело вздохнул:
– Потонули они. Все.
Услышав эти слова, Девриен закрыл глаза, поморщился от боли и снова упал без сознания. Пришёл в себя он уже в казармах, в лазарете Дома Стражи, где над ним склонилась молоденькая рыжеволосая девушка по имени Мирабель, за которой ухлестывали практически все Высшие стражи, да и обычные стражники не упускали момента забежать в лазарет. Ухватившись за бок, он нащупал тугую перевязь.
– Вам действительно повезло, что Вы выжили при том взрыве. У вас сломано 4 ребра, вывих ноги и по обильному количеству синяков по всему телу понятно – тряхнуло Вас очень неслабо. – Мирабель улыбнулась Девриену и ловким движением руки вправила вывих, от чего капитан взвыл от боли.
– Это правда...?
– Насчёт команды? – Мира на секунду запнулась, но продолжила: – Боюсь, что да. Учитывая рассказы солдат, что нашли ваше тело, то половина команды корабля уже были мертвы, когда только коснулись водной глади. Вам, лейтенанту Дэфету и сержанту Пако повезло чуть больше, но выжили только Вы. Дэфет уже уходил на дно с пробитой головой, а Пако скончался от внутреннего разрыва органов прямо на корабле, на котором доставили сюда Вас.
– Один... Пфф... – Девриен упорно игнорировал какую-то маленькую, совсем крохотную мысль, что голос в его голове был не просто криком его собственного сознания, борющегося за жизнь.
– Король уже прознал о Вашем корабле и команде. Как только Вы поправитесь, то должны обязательно явиться на Торжественное вручение. Я, конечно, не сплетница, но кого-то ждёт должность начальника Высшей Стражи. – Мира подмигнула и усмехнулась Девриену, однако тот лишь строго взглянул на неё и с громким кряхтением отвернулся.
Она аккуратно похлопала его по плечу и шепнула на ухо:
– Они бы Вами гордились...
Тихо выйдя из лазарета, Мира прикрыла за собой дверь и оставила Девриена в одиночестве. Лёжа на койке, капитан поджал колени к груди и сдавлено заскулил от боли и тоски. Бессилие сказывалось всё больше, поэтому он не заметил, как заснул в такой позе.
2.
Хромой бродяга как мог ковылял к небольшой более-менее пристойно выглядящей постройке из ломаного кирпича и старой битой черепицы. Огибая старые кое-как сделанные постройки, которые с огромным трудом можно назвать домами, он плёлся по дороге из утоптанной земли и камней, из которой тут и там торчали куски гнилого дерева и острые осколки грязного стекла. На хромого из маленьких замызганных окошек, являвших собой смесь из миниатюрных витражей из цветных стеклышек и прогнивших пустых рам, глядели десятки любопытных глаз. Дойдя до небольшого здания, хромой испуганно заозирался, заслышав чудовищные крики. Он осторожно постучался в на удивление красивые двери с качественной росписью и вошёл внутрь. Внутри человек среднего роста лет 50 на вид, с зачёсанными назад вьющимися волосами цвета сухого дуба перетягивал жгут на кровоточившей ноге нерадивого и достаточно уродливого крохотного человечка, стонущего как маленькая девочка. На предполагаемом докторе висел фартук и очки, заляпанные капельками крови. Лицо было спокойным и бесстрастным, только левая бровь с косым шрамом иногда подёргивалась.
– Терпи, Блерри, иначе отрежу ногу! – проговорил приятным мягким голосом человек в фартуке.
– Нет! Только не ногу!
– Тогда лежи спокойно! Надо остановить кровь.
Как можно быстрее затянув на ноге жгут, человек в фартуке облил ногу из грязной склянки какой-то белёсой жидкостью, отчего кровь в ране тотчас свернулась, а края глубокого пореза слегка зарубцевались, потянувшись поближе друг к другу.
– Вот так. Полежи-ка минут 10, боль уйдёт. – человек в фартуке хлопнул уродца по спине и подошёл к хромому: – Чего пришёл, Урих?
– Макс, там это... Люди кой-чего нашли. Ты бы посмотрел. У него там хрен-знает-что с рукой произошло, наши боятся. Да и сам он, как этот. Ну. Лицо. Вот. – хромой мямлил и запинался, с трудом подбирая слова, которые не оказались бы матерными. Вид имел озабоченный, испуганный и одновременно агрессивный.
– Серое Лицо, говоришь? Рокс ещё не приходил? Он отправлялся в город за новостями и кое-чем для аптеки.
– А кто его знает. К нам он, это, с доносами не ходит.
Макс тяжело вздохнул и потёр переносицу, сняв очки и спрятав их в кармашек на фартуке. Затем снял фартук, нацепил старенькую шляпу из шерсти и сказал хромому только "Ну давай, веди".
Пройдя несколько улочек, образованных хитрыми сплетениями лачуг из Бог весть каких материалов, они подошли вплотную к стене и застали почти у самого угла толпу, которая громко перешёптывалась, находясь на достаточном от тела расстоянии. От толпы отошёл один тощий паренёк без глаза и аккуратно, шаг за шагом, приблизился к телу Девриена с длинным шестом на готове. Сглотнув, одноглазый ткнул шестом Девриена в голову, но реакции не последовало. Чуть осмелев, он ткнул ещё раз, уже сильнее – снова без реакции. Подойдя совсем близко, он замахнулся и несильно ударил шестом по телу. Конец шеста угодил по месту пореза, Девриен громко вдохнул, подорвался на колени, ухватил больной рукой шест, а здоровой ударил по его середине, разломав напополам. Толпа с дикими криками разбежалась по своим лачугам, оставив перед лицом Девриена только Макса. Огюст одичало прижался к стене, очень тяжело дышал и был готов накинуться на Макса, словно пёс, спущенный с цепи. Макс оглядел Серое Лицо и, мысленно убрав кашу из грязи и волос на голове и превратив это месиво в длинные белокурые пряди, с ужасом посмотрел на рану на плече.