Первые готовились больше 3-х лет, изучая быт аборигенов и их культуру. Неверное предложение могло разозлить или спровоцировать их, поэтому стоило повременить с поспешными заявлениями. Находясь поодаль от их поселений, за аборигенами следили специальные люди, днями и ночами сидевшие у самобытных деревень. От них же поселенцы и узнали о том, что недалёкие и отсталые аборигены уж точно не так просты и глупы, какими казались долгие годы.
Не все аборигены могли спокойно переносить споровую болезнь. Многие из них всё же заражались, и из трактатов Первых заремцы узнали о симптомах болезни. Зараженных держали в отдельном загоне, как скот, названном «дэше». В переводе слово «дэше» обозначало бойню, где забивались только слабые, неспособные на работу лошади. Почему в отдельных загонах? Агрессия и раны на теле. Уже заражённых мало волновали такие же заражённые, потому что они чувствовали друг друга среди обычных людей. Но стоит подойти к «дэше» здоровому человеку, как зараженные начинали откусывать от собственных рук и ног куски кожи и мяса и плеваться собственной кровью. Таковой была первая стадия болезни. Именно поэтому она высекала людей как острейшая коса высекает луга – многократно повышалась агрессия, направленная на распространение болезни.
Загоны, полные людей. Искусанные, расцарапанные, с кусками свернувшейся крови на руках и вокруг рта. Увидь такое зрелище один из заремцев, то тотчас бы вернулся за стены и никогда бы не выходил за них вновь.
Около загонов стоят 3 человека, укрытые щитами из местной прочной древесины, которую Первые использовали для собственных домов, и острыми кольями отгоняют обезумевших людей, которые ломятся к забору из редко высаженных высоких колов и горизонтально насаженных на них брёвен, обтянутых дикой лозой, таким образом, что между брёвнами есть щель, в которую легко пролезает длинное копье охранника. Щиты заляпаны густой, практически бурой кровью, которая создавала ощущение прожжённых дыр на дереве. На самих охранниках некое подобие маски из сухой травы, сплетённой в широкий, закрывающий рот и нос, прямоугольник. Большая часть запертых в дэше уже не дышит, обкусанные предплечья и бёдра уже покрылись чёрной коркой из омертвевшей кожи, грудь и кисти разбухли, а вокруг глазниц роятся жирные мухи. Выжившие же сидят в углу между брёвнами, где до них с трудом добираются копья охранников, а трупы бывших сородичей, оттащенные в противоположный угол, лишь вызывают отвращение и страх, боязнь того, что те дёрнутся или очнутся. Они знают, что их ждёт тоже самое.
Если бы хоть один из них смог перемахнуть через этот бревенчатый забор, умчаться в лес и дожить свои года в глуши… превратившись в кусок камня с зияющими глазницами и ртом, раскрытом в немом крике. Так что уж лучше сдерживать их на данном этапе, чем впоследствии выжигать целые поселения. Как только последний из выживших в дэше перестанет дышать, вся конструкция из бревенчатого забора, щиты охранников, их маски и копья – шаман в окружении своей свиты из рабов и жён сожжёт всё под песни, отгоняющие болезнь, а сами охранники будут заперты на несколько дней в специальной хижине. Если они не проявят никаких признаков болезни – их выпустят, в другом случае через специальные дыры в стенах и полу запустят ядовитых змей и пауков, которые моментально лишат жизни опасных сородичей. Таков процесс очистки поселения от болезни.
Агенты докладывали всё, что смогли увидеть и понять. Король Рокс, монарх в третьем поколении, слушал доклад с бесчувственной миной. Будто каждый день агенты докладывают о диких обычаях аборигенов и это стало для короля обыденностью. Дослушав до конца, он едва заметно указал пальцем на выход из зала, не сказав ни слова. Затем громким хлопком привлек внимание слуг и придворного писаря и таким же едва заметным жестом попросил уединения. Убедившись в полном своём одиночестве, он произнёс всего лишь одно слово: «Пора.»
Подготовка.
Король Рокс был не из того типа монархов, что бездумно пускают целые армии в расход ради мизерного дохода и удовлетворения чувства собственной важности. Человек в рассвете сил, крепкое и сухое телосложение его становилось только краше благодаря высокому росту и длинным, слегка поседевшим волосам и аккуратной бороде. Он с малых лет видел, как правит его отец. Вместе с ним он отстроил главный город Первых – Штросс. Его руки возложили на голову сына тяжёлую, богато украшенную корону. Его последние слова установили путь в жизни и правлении молодого короля.