– Вы испытывали на ней лекарства? Да как Вы посмели!? – взорвалась Мира.
– Я ночами не спал, прежде, чем давать хоть что-нибудь Лилео! Столько опытов было сделано на кроликах, столько реагентов ушло в никуда, пока не был готов стабильный и рабочий вариант! – вмешался Рокс.
– Тише, брат. Не горячись. Ведь это действительно можно назвать опытами над принцессой. Но не это волновало нас больше всего. Когда девочке исполнилось восемнадцать, она совершила чудовищную ошибку, какую нам не удалось предвидеть и предотвратить. Она повзрослела!
Девриен, с интересом слушающий рассказ Макса, прыснул смехом.
– Не могу сказать как, но все изменилось буквально за один момент, будто она переосмыслила все восемнадцать лет жизни и в одно мгновение стала взрослой и статной девушкой. А затем она безответно влюбилась. И тут наша предыстория заканчивается.
– Безответно... О нет... – Мира схватилась рукой за голову и сползла на скамейку. – Я же помню этот момент.
– Она пригласила этого молодого человека в Замок для торжественного ужина и попросила нас об одолжении...
– Тоник #3...
– Мы сделали свежий тоник специально для неё. Без всяких изменений, строго по рецепту. – Макс нервно сглотнул, но продолжил. – Вечер прошёл изумительно. Как и полагалось, она добавила флакончик в свой бокал и в бокал парня. Весь вечер они ворковали, смеялись, флиртовали и беззаботно говорили обо всякой ерунде. Король в это время был в отъезде и должен был приехать на следующий день, слугам же она наказала хранить эту тайну под угрозой ссылки в трущобы.
Мирабель плакала навзрыд. Она всем сердцем любила эту девочку, с которой росла и жила под одной крышей. Они вместе постигали жизнь, учились на своих ошибках, поддерживали друг друга и не оставляли ни на минуту в безутешный час. Именно из-за смерти Лилео она покинула Замок Королевской крови и обосновалась в казармах Дома Стражи – слишком многое напоминало об её смерти.
– Ночью она прибежала к нам. Вся в красных пятнах на коже, слезящимися глазами и глубокой одышкой. Буквально через несколько минут после того, как она переступила порог моих покоев, она начала задыхаться и упала замертво перед моим ногами. С этим ни я, ни Роксуэлл сделать ничего не могли.
– У неё... была аллергия? – хныкая, спросила Мирабель.
– Да. Методом исключения мы узнали на что именно была реакция. Всю еду, что присутствовала на вечернем столе, она готовила вместе с поварами не один раз. Вино также было из одной бочки, из какой подавали вино к обеду. Оставался только Тоник. Крепкий Вар малыми порциями мы давали ей ещё в детстве, когда у неё был сильный жар. В тайне от короля давали и настой калеоки по несколько капель – она была очень переменчива в настроении и когда требовалось, чтобы она была весела на приёме гостей, тогда и шёл вход настой. Корень паши. Растение-малютка с красивыми цветами, которые нередко вплетали в огромные венки как небольшое дополнение. Оно и погубило Лилео. – Макс закончил рассказ и тяжело выдохнул, затем достал из кармана небольшой платок и протер лоб.
– Король узнал о смерти первым. И он же выставил нас убийцами. Говорил, что наши эксперименты довели её до такого. Что наши знания довели нас до греха. Что мы никогда не любили его дочь... Словом, с горяча он наговорил уйму злых слов, ни одно из которых не являлось правдой. Наказанием нам стала ссылка в трущобы с вычеркиванием наших имен из любой книги, где мы бы упоминались. Нас почти торжественно бросили под врата трущоб и под громкие выкрики "Сожрите Убийц Престола!" там и оставили. – заключил Рокс.
Мирабель не знала, как реагировать на слова братьев. После смерти Лилео она замкнула для себя все воспоминания о ней. Они согревали её в дни скорби, наполняли солнцем пасмурные вечера, заставляли подниматься с постели и жить ради себя, помогая другим. Но всё, что они сказали, так похоже на правду! Они не сказали ни единого плохого слова о ней, не выставили её в плохом свете, не насмехались над её кончиной, как говорил король. Король явно был в замутненном состоянии, когда позволил себе изгнать двух умнейших людей этого города из-за нелепости, даже не разобравшись!
Утирая слёзы ладонью, Мира тихонько проговорила куда-то в сторону:
– Чего вы от меня хотите?
– Мирабель, из рассказов Девриена мы знаем, что вы чудесный лекарь. Долгое время прожили в Замке и учились у самого Итана Торлийского. И мы ни за что в жизни не поверим, что Вы не проводили вечера в Залах Знаний за каким-нибудь учебником по травничеству или химии тысячелетней давности.
Мира подняла глаза на Девриена и улыбнулась ему, затем заглянула на близнецов мокрыми от слёз глазами и смущённо сказал: