На его глазах творилась история. Штросс, будучи красивым и хорошо укрепленным городом, в основном сделанным из камня и местной древесины, прозванной в народе «стальнина» за яркий серый цвет и лёгкий металлический блеск, мог справиться с любой внешней угрозой. За все годы существования цивилизации Первых на Скрипатуме не было даже повода для агрессии со стороны местных или неизвестных с больших вод – город был богат, население сытым, бедность существовала только для тех, кто сам выбрал такой путь. Но король улучшал армию, делал реновации, вкладывал капитал в изучение местных земель и только гадал, какую выгоду он может получить от местных природных ресурсов. Не ради денег – ради армии, совершеннейшей на всех Пяти. Для тех лет, естественно.
Отец его, король Лорте, был умным и харизматичным мужчиной, но обладал слабым здоровьем и очень рано лишился рассудка. То, что заремцы назвали бы сегодня «головной деградацией», убило короля в возрасте 34 лет, оставив только одного сына Рокса 10 лет отроду и маленькую девочку Ике, которая после смерти отца уехала вместе с матерью прочь с материка. Домой. Добрались ли они туда? Хм…
Да. Они побывали дома, даже отправили уже повзрослевшему королю короткое письмо: «Жива и здорова. Ике больше нет. Не ищи меня.» Королю было 17, и он остался совершенно один.
В 30 лет он изъявил желание сблизится с аборигенами. Он попросил найти знающего человека, который сможет понять и объяснить их желания этим чужим закрытым людям. Он подготовил всё для того, чтобы шаманка смогла жить так, как живет он; не бояться того, что может напугать непривыкшего человека. Он объяснил ей свою точку зрения на мир, как по его мнению устроена жизнь и чего он хочет от местных – чтобы они ушли. Дипломатично ушли. Он даст им то, что обещал – знания и ресурсы. Вся суть армии короля сводилась к тому, что она была идеальна. Муштра, оружие, дисциплина, почти непоколебимая вера – такую армию стоило бояться и её боялись. Ни один из этих аборигенов не был достоин того, чтобы армия короля вырезала всё местное население просто по той причине, что они не захотели договориться. И шаманка понимающе склонила голову. Она неплохо знала язык Первых, но в разговоре с королем она молчала и лишь изредка выражала эмоции мычанием, но после беседы смогла произнести только одну фразу: «Штросс вымрет, а аборигены – нет.» И король понимающе склонил голову.
Аборигены.
– Как же глупо. Если они думают, что смогут разбить целый город с лучшим вооружением с помощью какой-то заразы, то они крупно ошибаются. Да, ходили легенды, что какая-то черная болезнь выгрызала целые страны, но то лишь легенды и я им не верю.
– Светлейший, не кажется ли Вам, что шаманка не верно истолковала Ваши стремления и взгляды? – придворный писарь единственный, кто был при том разговоре и с точностью записал все слова короля.
– Она светлая голова. Понимающая. Тем более, прожив рядом с местом, где ни один человек не нуждается ни в чем, только если сам изберет путь нищеты, она имела возможность убедиться – я не плохой человек. Я забочусь о том, кто имеет цели, а не просто существует. Я мог дать им всё для безбедной жизни, но не на этих землях.
– Вы поистине великодушны, мой король. Знают ли на Трёх других о ваших планах?
– Да. И они согласны со мной. Картографы Второго, что близ Скрипатума, обнаружили прекрасные острова на западе, всего в нескольких сотнях километров. Плыть до них неделю, но местность и животный мир ничем не отличаются от здешних. – король устало оперся на ладони и закрыл глаза. – Она знает об этом. Но она знает больше и других секретов аборигенов.
– И Вы собираетесь… выгнать их?
– Нет. Совсем нет. Пока мы лишь гости на этой земле. Но как только их поселения останутся пустыми, я приглашу шаманку на ещё одну беседу. Последнюю, я надеюсь.
– Убьете того, кто поможет Вам?
– Она уедет. Уплывет. Может и уйдет на другой край материка. Это не имеет значения. Но пальцем я её не трону.
– Прекрасно. Но… что дальше?
–Ждём.
Удивительные трактаты Первых о тех временах прекрасно сохранились, ведь Штросс только частично стал жертвой огня, к тому же стоял опустошенный до тех пор, пока стены не рухнули от времени и погоды, а дома не покосились и не завалили архивы и библиотеки грудой камня. Спустя века они были всё в таком же отличном состоянии, ведь бумага из стальнины была также прочна, как и сама древесина. Оттуда мы узнаём о том, что же было с последним из Первых, в честь которого назван славный город Зарем, и как жизнь покинула последнего из диких аборигенов.