Шаманка сама пришла к королю. И сама сказала ему о том, что пора выступать с его миссией.
– Пора выходить. Как я понимаю, армия последует за Вами.
– Именно так. Поверь, я не хочу крови. Но у нас не будет выбора, если что-то пойдёт не так. Штросс растет, растет население. Ютиться на берегу становится всё сложнее, мы лишь заняли те территории, где точно нет никого из «ваших». Я надеюсь на благоприятный исход. – король улыбался, всем видом показывая расположенность к дикарям.
– Его не будет, но то не моя воля. Я лишь звено между тобой и твоим народом и моими предками.
– Если так велят твои предки, то, вероятно, нам придется с ними спорить. Но не будем о плохом. Ты прожила в моих покоях почти 3 года. Я доверился тебе, как, надеюсь, и Ты доверилась мне. И меня волнует всего лишь один вопрос. Чего желаешь больше всего?
Шаманка не ответила. Она лишь обнажила красивое, хоть и слегка исхудавшее тело. Крепкие груди, загорелая кожа и широкие бедра скрывались под богатыми одеждами королевских мастеров. Повязка, закрывавшая слепые глаза, спала на голую шею, и открыла чистые, не замутненные пеленой очи.
– Я слепа не тем, что не могу видеть. Я не вижу духов, хотя именно они должны являться мне чаще человеческого лица. Я носила перевязь 7 лет в надежде потерять зрение, ведь только в темноте я вижу предков. Но явились вы.
– И что же велят предки на сей раз? – король изумленно смотрел на красивую нагую девушку, что стояла перед ним.
– Я должна носить твоего ребенка. После нашей миссии не останется того, кто мог бы сделать это вместо меня.
– Ты… продолжишь род?
– Да. Твоя кровь чиста и несет в себе знания о великом. Она предназначена для великого.
– Почему ты так уверена в нашей неудаче? Они ведь даже…
– Они знают обо всём. – шаманка перебила Рокса. – У них тоже есть глаза и уши в ваших домах.
– Они готовят нападение?
– Хуже. Они умирают от болезни. А теперь… сделай что требуется. Ты знаешь меня. Моё чутье, сила предков, их знания – я не раз показывала, что я не обычный человек. Что я обладаю тем, чего другие боятся и не понимают. Как среди моего народа, так и среди вас. Если того потребуется – я уйду и ты даже не вспомнишь моего лика. Ты большой эгоист если позволишь умереть всему твоему роду даже не оставив наследников. Им есть ради чего явиться на свет. – шаманка отчаянно убеждала короля. Руки были сжаты в кулаки и казалось, что если король не согласится, то она применит силу или магию для достижения своей цели.
– За 3 года, что мы провели бок о бок, я не имел возможности усомниться в тебе. Мой народ не доверяет тебе, но я… Если это то, о чём ты просишь – я исполню свой долг. Если то, о чём ты толкуешь – правда, то другой возможности продолжить род королей не будет. Пообещай мне лишь одно.
– Я уйду. На Четвёртый. – сказала шаманка.
– Назови его своим именем. И уходи.
Ночь был ветреная и холодная, такая, что ни одна живая душа не вылезет из своего дома без крайней надобности. Шаманка осталась в ложе короля до самого утра и первая услышала зов духов, и этот зов донёс до её ушей то, что возвещало людей к началу битвы – нечеловеческие вопли и крики боли, что смешивались с одышкой и тяжелым дыханием бегущей толпы.
Часть вторая. Время действий.
Дыхание.
Макс подошел к огромной полке, лесенкой уходящей куда-то в потолок, на которой стояли склянки со зловонной микстурой ярко-медного цвета и три-четыре книги с названиями вроде «Леса Второго и его обитатели.» или «Травы нагорья Киршелл и их применение в медицине.»; он снял с неё две книги и одну склянку и аккуратно подвинул остальные склянки так, чтобы они заполнили образовавшееся место. Пыльные, такие, какие достают лишь в крайнем случае или случайно роняют на пол, вытягивая очередную склянку, книги он положил в одну из небольших тумбочек под полкой. Подойдя к старенькому, но красивому лакированному столу из стальнины, на котором в уголке были выточены две буковки – «М.Д.», Макс поставил склянку на стол, рядом положил небольшой листок из темной бумаги с печатью, нанесенной зелеными чернилами.
Перед столом стоял среднего роста человек, мужчина, в очках с тонкой позолоченной оправой и тонкими, почти невидимыми линзами. Однако, одного глаза у него не было, и вместо него на Макса безразличным и холодным взглядом уставился глаз из чёрного стекла с белым зрачком. Лицо добродушное, но измученное какой-то болезнью, в оставшемся живом глазу не отражается ни одна яркая эмоции, кроме усталости. Костюм строгий, такой же гаммы, что и жуткий глаз, руки без перчаток усеяны вздувшимися капиллярами, а грязные ногти давали понять, что человек этот хоть и богат, но достаточно небрежен. На нагрудном кармане вышитая надпись, видимо, фамилия, но трудно читаемая – Lecc или Locc. Мужчина аккуратно вытянул из внутреннего кармана чёрного пальто кошель из синего бархата, достал из него всего лишь одну монету и протянул её Максу. Без лишних слов Макс закинул монету в небольшой ящичек из камня, вытянул две монеты поменьше и отдал их мужчине в костюме. Склянку и листок тот достаточно грубо бросил в карман, смяв бумагу, сказал: «И всё-таки как же душно, правда ведь, Максимильен? Ну, ещё увидимся, зайду на следующей неделе!» и неспешно покинул лавку.