Потерянные шалели без Дурмана. Безумели, сходили с ума, невероятно злились и выплескивали гнев в совсем неправильное русло. Нередко можно было заметить, как на злющей морде Потерянного самопроизвольно сжимались челюсти, дёргались глаза; тело само по себе выкидывало руку вперед, напрягало каждый мускул в кулаке, сжимало грудь и заставляло Потерянного кряхтеть и издавать приглушённые рыки.
Легко ступая по твёрдой вытоптанной земле, Самуэль подошёл к пустующему месту, на которой ещё совсем недавно стоял как минимум целый шатёр.
– Где его клетка? – спросил Бурый суровым басом у пробегавшего мимо прислужника.
– Перевезли. За Храм.
– Почему? – медленно протянул Бурый и нахмурил брови.
– Приказ Мастера. Говорит, что ему пожаловалось несколько других прислужников. Будто бы он захотел откусить им головы и даже подтянул одного из них на достаточное расстояние!
– И он там один? – все также медленно проговорил Бурый.
– Ну... Да... Получается, что да. – виновато произнёс Потерянный и поспешил убраться от Бурого подальше.
– Идиоты. Бестолочи, да и только. – с ледяным хладнокровием произнёс Бурый и поспешил за храм.
Обогнув шаткое деревянное сооружение, он заметил гигантскую клетку для существа, которое в разы превосходило человеческие размеры. Стальные прутья плотными рядами шли один за одним, и лишь маленькое окошко давало нечто внутри хоть какой-то источник света.
Приблизившись к клетке, Бурый почувствовал тёплое дыхание, просачивавшееся сквозь стенки. Стоило существу почувствовать чьё-то присутствие, как оно тут же забесновалось и стало с огромной силой биться об клетку всем телом. Она затряслась, в какой-то момент даже грозилась перевернуться, но большая масса не позволила ей это сделать – сотрясая землю, она покачивалась и с грохотом возвращалась на место.
– Стой! – рявкнул Бурый. – Прекрати немедленно!
Клетка остановилась, толчки прекратились. Громкое сопение изнутри пугающе отдавалось эхом в мыслях Бурого. Стоило ему подойти ещё на шаг ближе, как с невероятной мощью кулак существа ударил по прутьям, выгнув несколько из них в сторону. Показалось до ужаса спокойное и хладнокровное лицо, исполосованное тонкими шрамами и уродливыми затянувшимися рваными ранами.
– Где ж только Мастер тебя откопал... Я думал, что вы повымирали вместе с Первыми.
– Не дождёшься. – очень невнятно пробубнил человек в клетке. Голос был жестоким и грубым, при этом чертовски низким.
– Они тебя и говорить научили. Надо же. – с насмешкой в голосе сказал Бурый. – Откуда ты? Как здесь появился?
– Со Второго. Выкупили. – с небывалым презрением всё также невнятно ответил человек.
– Тебя тренировали?
– Да. По старым трактатам. – голос стал булькающим и почти гортанным.
– И ты знаешь, как обращаться с... Этим? – Бурый достал из поясной сумки небольшую прозрачную флягу, заполненную зелёной, почти малахитовой жидкостью, которая, переливаясь на свету, приобретала яркий пурпурный цвет.
– Ливенир! Это ливенир! Откуда он у тебя!? – зарокотала фигура в клетке и сквозь выгнутые прутья проснулись толстенные пальцы.
– Мой Мастер знает, как изготавливали такие вещи. Всё, от начала до конца.
Человек в клетке умолк на минуту, а затем пробубнил:
– Мастер умён. Не осталось тех, кто делает их.
– Ты понадобился в этот час не просто так. Могу ли ошибаться, если назову ваш народ честным и правдивым?
Фигура снова умолкла, а затем зло прошипела:
– Нет.
– А могут ли ваши люди держать слово и быть преданными?
– Да. – процедил человек.
– Тогда я предлагаю тебе сделку, Первый. Примкни к армии Мастера и получи свободу и то, чего ты так жаждешь – реальной битвы с настоящим противником.
– Я гол без своих вещей.
– Мы об этом позаботились.
– Латы будут?
– Можешь не сомневаться.
– Я стану Выжигателем? – с малой толикой надежды в голосе пробубнил человек.
– Именно этого мы и ждём.
Человек в клетке уперся руками в прутья. Его большое уродливое лицо высунуло нос за прутья, втянуло широкими ноздрями прохладный вечерний воздух и шумно выдохнуло.
– Я не чувствую от тебя страха.
– Примкни к нам и мы дадим тебе нечто такое, что избавит тебя от любых проблем и волнений.
Человек недовольно зарычал и снова со всего размаху вдарил по прутьям. Стенка прогнулась ещё больше, раскрываясь словно незрелая почка. Без доли волнения, Бурый наблюдал за тем, как Первый испытывает его чувства. Говорит ли правду этот мелкий человечишка? Не проявив никаких эмоций, не дрогнув ни единым мускулом, он так и остался стоять на месте. По видимому, на человека в клетке это произвело впечатление. Он несколько раз шумно выдохнул, хрустнул костяшками пальцев и спокойно сел на пол клетки.