Мне нужно было сосредоточиться.
— Не стоит волноваться, — Рэддинг откинулся на спинку стула и поднял свои закованные руки в извиняющемся жесте. Вэнс вернул свой пистолет в кобуру. — Я просто стараюсь быть откровенным, — уголки губ Рэддинга изогнулись, и он снова сосредоточился на мне. — Человека можно сломать. А сломанного человека — такого, как твоя мать — можно превратить во что-то новое. — Рэддинг склонил голову на бок и прикрыл глаза, словно он особенно ярко грезил на яву. — Что-то великолепное.
— Кто они? — не клюнув на наживку, спросила я. — Где вы о них услышали?
Последовала долгая пауза.
— Допустим, я что-то знаю, — лицо Рэддинга замерло. Он говорил не мягко, но и не повышал голоса. — Что я получу взамен?
Рэддинг был очень умным и расчётливым садистом. У него было всего две одержимости. То, что ты делал со своими жертвами. И Дин.
На столе мои ладони сжались в кулаки. Я знала, что я должна сделать, и бесспорно знала, что я это сделаю. Не важно, как ужасно я буду себя чувствовать. Не важно, как сильно я не хотела произносить эти слова.
— Теперь Дин берет меня за руку чаще, чем раньше, — я опустила взгляд на свои ладони. Они дрожали. Я заставила себя перевернуть левую ладонь и коснуться её пальцами правой руки. — Его пальцы переплетаются с моими, а большой палец… — я сглотнула, касаясь большим пальцем своей ладони. — Его большой палец выводит на моей ладони крохотные круги. Иногда он проводит пальцами по наружной стороне моих. Иногда… — слова застряли у меня в горле. — Иногда я провожу пальцами по его шрамам.
— Он получил эти шрамы от меня, — судя по выражению лица Рэддинга, он наслаждался этими словами, и будет наслаждаться ими ещё очень долго.
К моему горлу подступила тошнота. Продолжай, Кэсси. Ты должна.
— Вы снитесь Дину, — слова походили на наждачную бумагу, но я заставила себя продолжить. — Иногда он просыпается от ночного кошмара и не видит ничего перед собой, потому что он видит только вас.
Рассказывая об этом отцу Дина, я не просто заключала сделку с дьяволом. Я продавала душу. И я была в опасной близости от того, чтобы продать душу Дина.
— Ты не расскажешь моему сыну о том, что тебе пришлось сделать, чтобы заставить меня заговорить, — Рэддинг барабанил пальцами по столешнице. — Но каждый раз, когда он потянется к твоей руке, каждый раз, когда ты коснешься его шрамов, ты будешь вспоминать этот разговор. Я буду там. Даже если мальчик не будет этого знать, ты будешь.
— Расскажите мне всё, что вы знаете, — выдавила я.
— Хорошо, — на губах Рэддинга играло удовлетворение. — Группа, за которой ты охотишься, ищет особых убийц. Людей, которые хотят быть частью чего-то большего. Общительных личностей.
Монстр отдавал мне обещанное.
— Сам я скорее одиночка, — продолжил Рэддинг. — Но ещё я слушатель. За все эти годы я слышал слухи. Шепот. Городские легенды. Владыки и ученики, ритуалы и правила, — он наклонил голову на бок, наблюдая за моей реакцией, словно он видел, что творится в моём мозгу и находил это занимательным. — Я знаю, что каждый владыка сам выбирает себе замену. Я не знаю, сколько их. Не знаю, кто они и где они находятся.
Я подалась вперед.
— Но вы знали, что они забрали мою мать. Знали, что она была жива.
— Я из тех, кто видит схемы, — Рэддингу нравилось говорить о себе, демонстрировать своё превосходство надо мной и ФБР, над Бриггсом и Стерлинг — наверняка он подозревал, что они скрываются за стеклом. — Вскоре после моего заключения, я узнал о ещё одном заключенном. Его осудили за убийство его бывшей, но он утверждал, что она была всё ещё жива. Видишь ли, они так и не нашли тело. Только огромное количество крови — по словам обвинения, слишком большое, чтобы жертва могла выжить.
Эти слова показались мне настолько знакомыми, что по моей спине пробежал холодок. Гримерка моей матери. Я пытаюсь нащупать выключатель. Мои пальцы касаются чего-то липкого и теплого, и…
— Вы заподозрили, что эти люди как-то с этим связаны? — я едва расслышала свой вопрос за оглушительным стуком моего сердца.
Уголок рта Рэддинга ехидно изогнулся вверх.
— Каждой империи нужна королева.
Это не вся история. Должно было быть что-то ещё.
— Через много лет, — добавил отец Дина, — я и сам нашел себе ученика.
Он нашел троих, но я знала, о котором из них он говорит.