Артур ночью брыкался, переворачивался, стонал — вот ему точно кошмары ночью снились. Мальчик проснулся вместе с мамой, и пока Тома собиралась на работу, лежал, смотря в потолок. Что там вертелось в его голове? Тамара не спрашивала. Её саму обуревали различные домыслы.
Прошлым вечером приехал друг Ларри — Михаил — и когда он зашёл в квартиру, Тамара тут же пожалела, что позвонила ему. Надо было или выбросить фотографии или, всё-таки, отдать их бывшему мужу.
У них с Мишей никогда не было конфликтов, только обоюдная и беспочвенная неприязнь. Она могла предположить, почему Миша её не любит: он не её друг, а Ларри. Хотя с Геной никогда таких проблем не было. В своих же чувствах к Михаилу она разобраться не могла. Он её пугал своим внешним видом. Казалось, он был неуправляемым. Бесстрастный, угрожающе-опасный. В его образе было больше звериного, чем человеческого, хотя нельзя сказать, что он как-то выделялся габаритами.
Артур плохо знал папиных друзей, поэтому просто поздоровался с гостем и вернулся в комнату. Тамара же пригласила Мишу на кухню.
— Ты знаешь, что это?
Тома так и не переоделась в домашнюю одежду, поэтому вытащила фотографии из кармашка блузки. Она была достаточно пьяна, но старалась держаться с достоинством. Ей хотелось выглядеть такой же угрожающей, как и её гость. К сожалению, на его фоне это было невозможно.
Миша взял в руки фотографии, посмотрел на них и констатировал факт:
— Это фотографии, снятые на «поляроид».
Тамара не предлагала Мише выпить с ней, как не предложила чай или кофе. Он тоже ничего не просил, лишь неодобрительно посмотрел на бардак на кухне и бутылку коньяка на столе, когда вошёл. Тамару бесило в нём всё, даже его ответ: неужели он настолько неандерталец, что не понял её вопрос? Проглотив гнев, она сказала:
— Эти фотографии нашёл мой сын в тумбочке у Ларри. Что ты можешь мне сказать об этом?
Миша перелистывал фотографии без особого интереса.
— Я могу тебе сказать, — ответил он. — Что не стоит твоему сыну лазить по чужим тумбочкам.
Как ей не хотелось этого делать при Мише, она не удержалась, налила себе коньяк в стопку и выпила.
— Почему ты их Ларри не отдашь? — спросил мужчина.
Он нашёл среди фотографий магнитную карточку-ключ, повертел в пальцах и отложил в сторону, и тут же увидел изображение, которое вызвало в нём интерес. Он разглядывал фотографию, когда Тамара сказала:
— Я ему звонила, он трубку не берёт. Что там? — спросила она, когда увидела Мишин интерес.
Миша сидел спиной к выходу, лицом к ней, и держал фотографию так, что она видела только изнаночную сторону. Он поднял одну бровь.
— Ты знаешь, кто это? — спросил он, положив фотографию перед Тамарой.
Женщина на фотографии лежала в ванной, вода в которой доставала ей до груди. На лице легко читалась тревога и настороженность, но лицо было красивым, а голубые глаза-льдинки на фоне загорелой кожи придавали красоте уникальность. Видно было, что женщина вышла из возраста фотомодели, но сохранила красоту.
«Что там Артур говорил о женщине в ванной?» — подумала Тома.
— Нет, — Тамара покачала головой. — А ты?
— Лицо кажется знакомым, но не могу вспомнить, где я её видел, — ответил Миша, и подтвердил Томину мысль. — Она выглядит старше остальных девчонок. А ключ от чего?
Он забрал у Томы фотографию и положил в общую стопку.
— Не знаю, — покачала она головой.
— А я тебе для чего? — задал он следующий вопрос, и Тома снова почувствовала прилив гнева.
— Я хочу, чтобы ты мне сказал, — медленно произнесла Тамара. — Не страдает ли мой муж парафилией.
— Что же в них извращённого? — Миша показал пальцем на стопку фотографий, но глаз от Тамары не отвёл, буравил её взглядом. — Ларри не женат, он имеет полное право разглядывать девочек.
Волна Томиного гнева достигла критической величины. Она налила себе ещё стопку коньяка.
— Мне плевать, кого он там разглядывает, — прошипела она. — Меня интересуют две вещи. Во-первых, замешан ли Ларри в каких-то извращениях, потому что и я и его сын носим его фамилию. Понимаешь?
— Боишься скандала? — перебил её Миша. — Не включай параноика. Ты не публичная персона.
— И тем не менее, — она махнула рукой и задела бутылку коньяка. Та покачнулась, но устояла. — И вторая: есть ли у Ларри ещё один источник доходов, о которых я должна знать?
— А почему ты думаешь, что я тебе об этом скажу? — ухмыльнулся Миша.
— Ты его друг.