Девочка ещё раз позвала собаку, села на велосипед, и Аня с облегчением увидела, что она поехала по дороге, видимо, уверенная, что корги сделает своё дело и побежит за ней.
Аня ещё раз посмотрела на хищную и злобную мордочку собачонки, чертыхнулась про себя и пошла к машине. Ей нужно было позвонить в полицию, потом в редакцию и вернуться к трупу, пока собака его не съела.
Ларри любил просыпаться пораньше и начинать свой день с велосипедной прогулки и купании в море, но утро понедельника далось ему тяжело. Он чувствовал себя так, как будто накануне хорошенько выпил. Ни о каких спортивных мероприятиях не могло идти и речи, тошнота подкатывала к горлу, а голова болела так, что перед глазами появлялись звёздочки.
Он не смог вспомнить, что он такого съел накануне, но не пил это точно. В воскресенье была выставка, картина, отдых, поэтому тошнотворное состояние понедельника он ничем объяснить не мог.
Ларри валялся в постели до одиннадцати утра, пока ему не позвонил Миша:
— Я заеду к тебе и сходим прогуляться и пообедать, — заявил он.
— Блин, Миха, что-то я чувствую себя хреново для прогулок, — ответил Ларри.
— Ничего, свежий воздух пойдёт тебе на пользу. Ларс, надо поговорить.
Тон Михаила не принимал возражений, и Ларри сдался:
— Ладно, давай. Прикину пока, как себя в порядок привести.
Прогноз погоды обещал тридцать семь градусов в тени. Насколько Ларри мог судить, на небе не было ни облачка. Он одел белые шорты до колен и белую лёгкую рубашку. Завтракать он не стал, нашёл в аптечке таблетку валидола и положил её под язык.
В ожидании друга он остановился напротив вышивки и начал её разглядывать.
Плывущий фрегат привлекал его своей натуральностью. Он угрожающе нависал над зрителем, но в этой угрозе чувствовались спокойствие, мужество и грациозность хищного зверя.
Ларри пытался понять, что обозначают буквы «ndicta» на борту корабля. Может быть слово «Indict»? Но мешала буква «а» на конце. Ему казалось, что раньше название было короче, но сейчас это не имело значения. Картина приятно укачивала, Ларри чувствовал себя так, как будто он стоит на палубе этого корабля. Зря он встал с кровати и согласился встретиться с другом. Лучше бы ему ещё поспать.
Он почувствовал запах морского бриза и услышал крики чаек. Он даже увидел одну из них. Нет: чаек было три. И летели они далеко за кораблём: две — совсем маленькие точки, одна поближе. Значит корабль был ближе к берегу. Ларри вспомнил, как он подумал при покупке, что корабль далеко от берега, так как птиц не видно.
Оказалось, он просто не внимательно осмотрел картину. Вот же…точки…в небе…над кораблём.
Из транса его вывел звонок в домофон. Он аж вздрогнул. К горлу подкатила тошнота, а тело покрылось холодным потом. Ощущение эйфории и приятного покачивания ушло. Появились признаки морской болезни. Комната потеряла резкость и покачнулась.
Из домофона раздался второй гудок.
«Кого там принесло!?» — подумал Ларри и нетвёрдым шагом вышел в коридор. Он не связывал своё состояние с картиной. От усилившейся слабости он вообще ничего ни с чем не связывал.
Ларри снял трубку, но не успел он произнести и слова, как знакомый голос сказал:
— Брат, пусти посрать.
Прежде чем Ларри вспомнил, что он договаривался с Мишей о встрече и понял, что голос принадлежит другу, его рука нажала на кнопку, чтобы пропустить гостя в подъезд.
Видимо того очень приспичило, потому что в считанные секунды Миша добрался до квартиры. Он схватил Ларри за руку, пару раз встряхнул её и, не снимая шлёпанцев, прошёл в туалет и закрыл за собой дверь. Из туалета тут же раздался характерный звук, Ларри поморщился. Он решил, что лучше ещё постоит под успокаивающем покачиванием картины. Может хоть немного в чувство придёт.
Впрочем, Миша вышел из туалета минуты через три, так что Ларри не успел погрузиться в прежнее состояние транса.
— Ох, что-то меня придавило по пути к тебе, — сказал Миша, идя по коридору. — Что ты там разглядываешь?
Ларри почувствовал беспричинное желание защитить картину от друга. От этого варвара. Он же сейчас сорвёт её со стены и истопчет ногами. Ларри моргнул и наваждение прошло: