— А как же его безумная ревность? — вставил Ларри.
— Это ревность обладателя. Ни один мужчина не в состоянии выдержать тот факт, что кто-то что-то пихает в его игрушку.
Ларри вспомнил период своего расставания с бывшей женой. В принципе, он её никогда не любил, но осознание того, что она стонет под кем-то другим, его бесило. Да что там, до сих пор бесит.
— Думаешь, он мне не изменяет? — спросила Лиза.
Ларри думал, что изменяет.
— Ему скоро исполнится пятьдесят шесть, и я не знаю, сколь долго он ещё будет способен вывозить алкоголь, кокаин и всех этих малолеток. Может быть, уже сейчас они удовлетворяют его только ртом, чтобы он не напрягался. — В Лизином голосе не было горечи, обычная констатация факта. — Мне, честно говоря, всё равно. Меня беспокоит только его тяга к насилию, пьяное желание кого-нибудь убить.
— Он тебя сильно бьёт? — напрягся Ларри.
— Он меня сильно бил. Сейчас я живу сама по себе, он где-то обитает сам по себе. Хотя, если он увидит нас вдвоём, то убьёт обоих, об этом надо помнить. Жизнь его ничему не учит, и сейчас…, - Лиза не закончила, а кивнула головой в сторону стола. — Посмотри в столе.
— Мы с тобой переходим на новый уровень доверия? — улыбнулся Ларри, и Лиза снова кивнула.
Ларри сбросил с себя простыню, встал с кровати и надел на себя трусы, валявшиеся на полу: разговор затянулся, секса больше не будет. Напротив кровати стоял письменный стол: белая столешница, на которой стояли лампа и телефон; полки деревянные, покрытые лаком, коричневый стул из кожи.
— Верхняя полка, — сказала Лиза.
Ларри открыл полку и увидел фотографии, лежащие аккуратной стопкой друг на друге. Он посмотрел на Лизу.
— Я нашла это дома. Не то чтобы я роюсь в вещах мужа, но с этими фотографиями он поступил небрежно.
Ларри достал фотографии из ящика. Их было штук тридцать, не больше. На всех были изображены девушки. Сложно было сказать, совершеннолетние они или ещё нет.
Грамотная работа с фотографиями превращает тридцатилетних женщин в шестнадцатилетних девочек. Ларри сталкивался с такими работами. Закон запрещает распространение детской порнографии, но эфебофилов от этого меньше не становится, таким образом, владельцы порно ресурсов стараются решить проблему, не выходя за рамки уголовного кодекса.
Ларри рассматривал каждую отдельную фотографию. Он не мог сказать, что изображения вызывали у него чувство отвращения или заставляли его в ужасе закрывать глаза. Девушки на фотографиях были изображены в разных позах и с разными элементами для БДСМ: зажимы на сосках, кляпы во рту, бандажные мешки, смирительные рубашки, фиксаторы на руках и ногах.
Ларри не удивлялся этому проявлению фетишизма, но считал любителей подобных извращений ненормальными. Впрочем, истиной было и другое: каждый торчит от того, что он хочет. Ларри оставлял ответственность за извращения на самих извращенцах, и осуждать никого не собирался.
Но у Виктора Туманова была явная проблема с головой и сексуальным либидо. И был случай с мёртвой девушкой аккурат во время чего-то подобного. Кто даст гарантии, что этого не повториться?
— М-да, — сказал Ларри, и добавил, показав Лизе карточки, как будто она о них не знала. — Компромат.
— Это сложно использовать как компромат, кроме девочек на фото больше никого нет, — ответила она.
— Да, но можно использовать эти фото, как контрмеру против того, что твой муж против твоей измены. Ты же сама сказала, что он убьёт нас, если застукает вместе.
— Ларри, когда он нас застукает, никакая контрмера не поможет. Будет уже поздно что-то использовать. Мёртвым, знаешь ли, всё равно. И я не пойду к нему с этими фотографиями, чтобы пытаться шантажировать. Это безумие. Сейчас, он мало внимания на меня обращает, и у нас с тобой есть время, мне этого достаточно.
— А зачем ты мне показала эти фото?
Лиза пожала плечами:
— Просто… Не знаю… Может мне захотелось показать тебе насколько он опасен, а может хочется оправдать перед тобой своё плохое отношение к мужу.
— Тебе незачем оправдываться, — сказал Ларри. — Но раз уж мы заговорили о твоём муже: насколько я помню, он директор строительной фирмы и держатель контрольного пакета акций. Это так?
— Это так, — кивнула Лиза.
— Как думаешь, захочет он продать часть акций или весь пакет кому-то со стороны?
Лиза помотала головой:
— Забудь. С этим человеком невозможно договориться. Он опустился, утягивая на дно всё вокруг себя. Ему не нужны деньги, не нужны акции и не нужна компания, но торговаться он не будет. Ему не нужна я, но развода я не добьюсь никогда и стану вдовой. После смерти сына…, - Лиза сглотнула. — После смерти сына он ещё какое-то время держался, а потом стал разрушать всё вокруг себя, включая и себя. Это его невероятное пьянство. Он всегда редко пил, Ларри. Понимаешь? Только на дни рождения и Новый Год. И вот я вижу, как он глотает бутылку за бутылкой, нахожу дома кокаин, метамфетамины и, бог знает, что ещё. Потом убийство этой девушки. Не доказали, что это сделал он, но я знаю, Ларри — это был он. Виктор всегда был человеком тяжёлым, но сейчас он не пойдёт ни на какие компромиссы. Он убьёт тебя, убьёт меня и сожжёт эти акции, но ничего никому не продаст, не отдаст и не подарит.