На этом, правда, инцидент не завершился. Портрет вечером был предъявлен представителям моего клана с рекомендацией обратиться к специалисту для выявления скрытых проблем и благополучного разрешения их в начальной стадии накопления. Пока одевался, улавливал обрывки фраз, коими суровая воспитательница пересыпала речь, - «внутренний дисбаланс», «неприятие реальности», «болезненное искажение мира в контексте семейных конфликтов». О! Ни больше, ни меньше! Внутренний дисбаланс!..
Каких еще скрытых проблем?! Каких конфликтов? С чего ты взяла? Зачем лезть за истиной на дно морское, если она перед глазами? Впрочем… Скорее всего аборигены просто не готовы узнать правду. Обо Мне. И выводы делают на основании привычных ситуаций и опыта. Так что я старательно вошел в образ Антона, Тоши, как меня чаще называли, и постарался отвечать на вопросы сурового усатого планетянина - психоаналитика с позиции малолетнего представителя местного социума. Присовокупил к речи ковыряние стола и болтание ногами для достоверности. Вроде, получилось. Планетянин заявил моим опекунам, что «у мальчика просто разыгралась фантазия», а никакой патологии и внутреннего конфликта нет и в помине. Посоветовал развивать мои явные творческие наклонности. Ха-ха. Да что ты знаешь о творчестве – о Творении! – многомудрый абориген?!..
* * *
А потом я встретил ЕЁ…
Не сразу, конечно, не вдруг. Прошло изрядное количество циклов. Лет, как здесь принято говорить. Я уже вполне освоился, хотя и внутреннее ощущение Себя давало знать иногда болезненными посылами. Затолкал воспоминания поглубже, на задворки сознания, но нет-нет они всплывали, активируясь фразой, картинкой, просто неожиданным звуком, и мир вокруг из цветного становился черно-белым. Я скучал! Ужасно скучал по своей истинной форме, по друзьям. По свободе. Когда снизу, с земли, провожал взглядом летящих птиц, настоящий Я внутри меня сегодняшнего кричал и рвался наружу, рвался в полет, в небо, в звездный космос! Очень тягостные моменты.
Но ЕЁ первый раз увидел не Я, а Антон, который с соплеменниками-друзьями играл в хоккей зимним морозным днем на катке у дома. Пепельно-золотистые кудряшки, разбросанные по плечам, огромные голубые глаза, маленькие руки в белых пушистых варежках… Мальчишеское сердце пропустило удар.
Бабушка везла ЕЁ на смешных детских санках и, когда остановилась, что-то нашаривая в сумке, я подскочил и тряхнул ветку, обрушив на ЕЁ шапочку с кошачьими ушками целый сугроб снега.
- Пошли играть! – крикнул, рассчитывая, что девчонка завизжит и погонится, спорхнув со своего детсадовского транспорта. Начнется веселье, радостная кутерьма! Но ОНА не побежала.
Бабулька охнула, свирепо рявкнула в мою сторону: «Хулиган!» и принялась отряхивать и детище, и сумку, в которую тоже насыпалось изрядно.
А девочка не рассердилась, не обиделась, глянула лучисто, похлопав запорошенными ресницами, и вдруг улыбнулась.
- Какие у тебя глаза-а!! – прошелестела с восторгом.
- Какие? – буркнул я, недовольный, что озорство не возымело желаемых последствий.
- Удивительные!
Ну, да. Цвет глаз – все, что осталось от Меня в нынешнем воплощении. Глубокий, зелено-синий, не характерный ни для моих опекунов… э-э-э… родителей, ни вообще для кого вокруг. Правда, никого и никогда до сего дня это особо не занимало, что вобщем-то совсем даже неплохо.
Старушенция, недовольно ворча, вскинула сумку на плечо и покатила санки с девочкой куда-то вглубь улицы. Девочка обернулась и помахала мне варежкой.
- Как тебя зовут? – крикнул вдогонку, но ОНА не услышала.
Я стоял и смотрел вслед, пока заснеженные деревья совсем не скрыли силуэты бабульки, санок… Девочки.
- Че, влюбился? – хлопнул меня по плечу Миха – тот самый, уже изрядно подросший, «будущий космонавт» из группы детского сада.
- Да иди ты! – хмыкнул я, а мир на секунду стал черно-белым.
* * *
Прошло еще два года, когда я снова увидел ЕЁ. Как-то не пересекались наши пути, несмотря на то, что жили вобщем-то неподалеку друг от друга. Но чему удивляться, если порой жители соседних подъездов ни разу за всю жизнь не встречаются! Таков уж местный закон и колорит.
Летним днем я возвращался домой из колледжа, когда в сквере перед озерцом – есть у нас такое уютное местечко в городе – меж ветвей ивы мелькнули знакомые пепельно-золотистые прядки. ОНА сидела на лавочке, читала книгу с планшета, листая электронные страницы нажатием клавиш ладошками всё в тех же варежках. Правда, не в меховых, не в теплых, но все же шерстяных, вязаных, хоть и тонких, украшенных затейливым орнаментом. В варежках! Летом!
- Привет! – замялся на миг, не зная, как начать разговор. – Это… ты?