— Ты не ушибся? - мягко спросила девка, наклонившись к малышу. Тот был напуган и смотрел на неё во все глаза, на которые уже навернулись слезы, из носа начало течь. Фу, как же мерзко!
— Я не специа-ально-о! - взвыл пацан и разразился бесячим плачем.
— Ну что ты, я и не ругаю тебя, - она встала на колени и прижала малыша к себе, ласково гладя его по голове и спине. - Не плачь, мне совсем не больно!
—Аааа… - рыдал ребенок.
Сказать, что я был в бешенстве, ничего не сказать. Вот же непробиваемая биомасса. Откуда вообще взялась только? Я яростнее сжался вокруг её головы, но она словно не обращала на меня внимание, продолжая утешать малыша. Ты что, с ума сошла? Тебе только что до крови расхерачили ноги железным великом, а тебе не больно?! А-а, это, наверное, ложь, ты просто не хочешь говорить ему. Ну ладно. Если ты умеешь врать, то это хорошо, я подумаю, как это использовать.
Я поднялся вместе с девкой в её квартиру. Говённое нищенское логово, ничего не скажешь. В хате было три комнаты, всё такое старое и вонючее. Навстречу нам выплыла лыбящаяся бабка, того и гляди рот порвётся. Неужели никто из моих братьев не удосужился привлечь эту семейку большими деньгами и роскошной жизнью? Лоботрясы. Ну ничего, если я — Раминиель, взялся за дело, то доведу его до конца. Я отлетел под потолок с отваливающейся штукатуркой, мне было мерзко от светлых энергий, которые окутали эти двух на мгновение объятий. Во мне снова росло раздражение, как же бесят. Я уплотнился и решил задеть мерзкую старую люстру, она легонько покачнулась, скрипнув. Бабка и девка удивленно подняли головы, замерли на секунду, затем отвернулись и пошли на кухню. Я летал и думал, что бы такое сделать. Будет хорошей победой, если смогу вывести из себя эту засранку, которой будто всё ни по чем. Так не бывает, я найду твоё слабое место.
Я разочаровывался с каждым часом. Бесячая девка помогала бабке с готовкой и уборкой. Пока её не было в спальне, я решил немного по-хозяйничать. Поэтому, уплотнившись, я смахнул со стола на пол её канцелярию, залез в шкаф и перемешал вещи, открыл дверцы книжного шкафа и повыкидывал на пол некоторые книги.
Когда стемнело и засранка вернулась в комнату, я подлетел в радостном предвкушении пира от её негативных эмоций. Но вместо того, чтобы злиться или засесть в интернете на полночи за просмотром тупых картинок или сериалов, девка прибралась в комнате, как ни в чём ни бывало. Да что же это? Затем она просто легла спать. Ты действительно думаешь, что эта ночь будет спокойной? Я дам тебе прикурить, мелкая человечишка.
Дождавшись трёх часов ночи, моего любимого времени, когда тьма окутывает этот мир особо плотно, когда мои братья ликуют и веселятся, когда у меня становится больше сил, я уплотнился и сел девке на грудь. Она недовольно заворочалась, я уплотнился сильнее, чтобы от моего веса ей стало труднее дышать.
Ну же, давай. Проснись и пой, засранка!
Девушка резко раскрыла глаза и схватилась руками за грудь, лихорадочно пытаясь вдохнуть воздух, но у неё вырывались лишь хрипы. Решив, что для первого раза достаточно, я слез с её груди и довольно протянул щупальца, чтобы впитать энергию страха. Это, конечно, не самое вкусное для меня, но всё же сойдёт. С паршивой овцы, как говорят двуногие. Девка начала дышать ровнее, в страхе оглядывая тёмную комнату, потирая дрожащей ладонью грудь и шею. Так-то. Думала, что сможешь тягаться со мной — Раминиелем?
Я решил понаблюдать за никчёмной жизнью моей жертвы. Нужно было изучить её хорошенько, чтобы знать, на что давить. Это было невыносимо. Каждое утро она шастала в свой сраный университет вместо того, чтобы прогуливать, спутаться с компанией местных наркош или пойти работать в бордель. Нет, надо было каждое долбанное утро вставать и тащиться туда! После универе она шла подрабатывать официанткой в местном кафе недалеко от той вонючей бабьей хаты. Она оказывается отличница, получает повышенную стипендию и работает, чтобы не обременять бабку и родителей, которые обитали на другом конце города. Я сначала обрадовался, подумав, что она в ссоре с предками, но оказалось все гораздо хуже — они очень любили друг друга и были в самых тёплых и заботливых отношениях. Но чтобы девке, которую к слову сказать, звали мерзким именем Мария, не обременять себя тяжёлыми поездками, было решено, что она поживёт у старухи. Если бы у меня был желудок, то меня бы смачно стошнило от этой идиллии. Куда катится мир? И чего она вечером постоянно просиживает за книгами, вместо того, чтобы пойти тусоваться в ночной клуб, как её однокурсницы. Подлетев к ней поближе, я обвился вокруг её головы, пытаясь как можно сильнее внушить ей скуку от учебы и протолкнуть желание пойти в клуб, как все нормальные девки с её курса. Эта засранка нахмурилась и зажмурила глаза, пытаясь отогнать меня. С этой её нелепой техникой я уже разобрался. Гоготнул, так от меня не избавишься, мелкая.