— Ох, мне так жаль, позвольте, пожалуйста… - робко начала она.
— Что за безобразие у вас творится?! - ярился краснощёкий, становясь ещё более красным. - Немедленно вызовите вашего менеджера! Я буду писать жалобу!
Да, напиши, обязательно. И не оставляй никаких чаевых. Я недовольно развернулся к разноглазой и бросился на её голову, но она лишь прищурилась, ощутив резкое давление на висках. Опять двадцать пять, ну сколько можно терпеть этих тупых и неблагодарных клиентов, которые считают тебя вторым сортом, а? Девка лишь поморщилась и мотнула головой, пытаясь меня сбросить.
На этой тупой работе она стала ещё более сдержанной и терпеливой, чтоб её.
Одно радовало, что в квартире бабки она теперь живёт одна, поэтому по ночам я любил устраивать концерт в её честь.
— Говорю тебе, Маш, нужно в храм сходить, у мамы даже батюшка знакомый есть, - предложение кудрявой девки заставило меня зарычать.
Да как она смеет влезать не в своё дело? Я им сейчас обоим покажу. Уплотнился и толкнул многострадальную дверцу шкафа, та натужно скрипнула — девки подпрыгнули от неожиданности и вылупились в мою сторону. Так-то, курицы! Раминиель вами не доволен!
— Точно нужно и как можно скорее, - пробормотала кудрявая фуфырла, затем подняла руку и осенила меня крестным знамением. Я не сразу понял, что она собралась делать, поэтому поздно среагировал. Две золотые полосы рассекли меня словно кнут, заставив взвыть от боли. Я дёрнулся в сторону, стягивая расхлёстанные части своего тела воедино и злобно зарычал. Аррр! Да как ты посмела, мелкая дрянь?!
Дрожа от раздираемого гнева, я сквозь пелену наблюдал, как моя разноглазая с задумчивым видом направляется на выход. Аа… как же больно-то, я уже и забыл какого это. Зараза!
Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя, взбодриться и направиться по их следу.
— В эту церковь мы обычно ходим с мамой, - кудрявая шмара довольно указала варежкой на белое изваяние. Я совсем скис, день выдался паршивым, а тут ещё и вечер собрался гадить на крыльцо.
— Хорошо, если это может помочь, - неуверенно пробормотала моя разноглазая жертва. Отлично, сомневается, то, что нужно. Я собрался с силами и пристроился на её плечах, старательно нашёптывая, что это всё ерунда, это всё мракобесие для бабушек и если узнают в универе, то засмеют. Она тяжело вздохнула, потёрла виски и поплелась за кудрявой метлой по ступенькам наверх.
Я взвыл и заметался, сил становилось всё меньше. Терпеть не могу эти места! Я как обдолбанный становлюсь и не могу нормально сориентироваться! Вскинулся. Куда вы пошли, засранки, а ну стоять?!
Что делать. Пополз за ними по ступенькам, чувствуя, как мои мощные щупальца становятся всё мягче. Ррр-р! Никогда ещё мне — Раминиелю — не приходилось так унижаться! Ну они у меня за всё ответят.
Гадство. Привалился к входным дверям, тело обожгло, как будто нырнул в вулкан. Нашёл глазами своих девок. Стоят озираются. Ррр! Что б вас! А ну выходите оттуда!
Я ведь Раминиель, один из сильнейших демонов Ада! Что мне до этой жалкой церкви! А-а… зараза, печёт-то как. Еле повернулся, на парапете внизу с унылым видом мялись мои младшие братья. Один тоскливо катал снежки щупальцами и скидывал их на головы проходящих внизу людей, затем поглощал их раздражение. Упустили своих, всё ясно. Но я-то Раминиель! Я это безобразие так не оставлю.
Сделал шаг, запинаясь щупальцем об этот долбанный порог, кто только сделал его таким высоким, су**** дети?! Покатился кубарем вперед и взвыл раненым вепрем. В мое исстрадавшееся ослабленное тело словно вогнали тысячу раскалённых игл. Ааа-а!
Подполз к девкам, выдохнул и улёгся возле их ног как сраный щенок. Посмотрел на внутреннее убранство купола, который оказался прямо надо мной, на меня взирал суровый лик Иисуса. Что? Что ты на меня так смотришь? Глаза на фреске предостерегающе сверкнули голубым. Я задрожал и отвернулся, не в силах выдерживать Этот взгляд.
Решил не двигаться, а то от светлых энергий тут жарило похлеще, чем в нашем родном Аду. Осмотрелся, куда вообще меня занесло. Итак, что мы имеем? Биомасса, биомасса, блудники, чревоугодники, воры, хм, неплохо, с десяток женщин-убийц своих детей, тоже хорошо. А что у нас тут? Я тяжело перевернулся на другой бок, словно обожравшийся тюлень. Парочка священников, ага-ага, взятки мы любим, покушать любим, поклеветать тоже, да? Неплохо. А эти что встали? На исповедь, значит. И почему никто из них так по-настоящему и не покаялся, ведь такая возможность дана? Ну и отлично! Мне начинает тут нравиться!