Я тихо усмехаюсь.
- Да, я помню: правила-правила-правила…брось, они нужны, чтобы их нарушать.
Не выдерживаю и наклоняюсь, что сорвать до боли сладкий поцелуй, и тут же меня, как шпарит. Сначала холод, потом пожар…
Резко открываю глаза и отшатываюсь. Я поцеловала Марса?! Я?! Это разве не воспоминания?!
Он ошарашен, а я не меньше! Смотрю на него пару мгновений и хлопаю глазами, как дура, потом только соображаю, что свечу перед своим опасным-грубым-боссом лифчиком, мгновенно обхватываю себя руками.
Еле дышу.
Мне так стыдно, что я слова сказать не могу. Красная вся до кончиков ушей, в пол смотрю, он начинает первым. Откашливается.
- Астрид, вы…
О нет-нет-нет!!! Я абсолютно точно не готова слушать его сейчас, поэтому вскакиваю и сбегаю глупо, только пятки и сверкали.
Какого хрена это было?! Она завладела моим телом?! Я…
- Тварь.
Впервые слышу голос его последней жены и оборачиваюсь. Наглая сучка стоит чуть поодаль, мерцает от злости, «дышит» тяжело. Она готова меня убить, но в этот раз не выйдет! Я тоже готова к твоим фокусам, овца!
Или нет?
Я было открываю рот, чтобы вставить свои «пять копеек», только кому они нужны? Тамара, как банкомат, мелочи не принимает, а вместо того несется на меня, и через миг — я снова не я.
***
Бегу куда-то по длинным коридорам. Пытаюсь остановиться, но смотрю на все со стороны, и это меня убивает. Я не могу ничего! Все тело будто сковало, и все, что у меня есть — наблюдать.
Первый пролет наверх. Еще один. И еще.
Дверь огромная, страшная какая-то, железная.
Я толкаю ее своими руками, которые не принадлежат мне, и попадаю на огромную крышу. Льет дождь. Мне холодно буквально сразу. Внутри разливается лед. Это от нее — она принесла в меня смерть, как заразу, вирус, от которого хрен избавишься.
- Почему же? - шиплю ее голосом, - Головой вниз и нормально будет! Тогда ты ему тоже не будешь нужна!
О нет!
Меня парализует ужас, окатывает тот самый кошмар. Так это был вещий сон?! Она меня столкнет?!
- Еще как!
Но я ничего не сделала!
- Он на тебя смотрит!
Я ему помогаю!
- Ага, как же! Он не имеет права так смотреть ни на кого!
Ты умерла! Стой!
Не знаю как, но мне удается взять контроль над собой перед самым краем. На это уходят все мои силы, и я падаю на холодный, мокрый пол, а из носа тонкой струйкой течет кровь. Голова гудит просто дико…как я это сделала? До сих пор не понимаю, правда, но вижу ее тень.
Тамара стоит в стороне. Плачет? Как будто да. А я хриплю…
- Я здесь не для этого. Мне он не нужен, но Марсу нужна помощь. Его убивает незнание...
- Он меня совсем забыл…- обреченно шепчет, - Он даже не захотел поговорить!
Голос тут же переходит на повышенный.
- Я пришла! Раз ты за этим, я здесь! Ему это неинтересно!
- Но я здесь ни при чем…
Вряд ли мои слова дали ей реальную причину отступить, скорее другое. Честно? Я до последнего думала, что этот аттракцион с катанием духа внутри себя повторится, а нет. Тамара отступает еще со злой, но такой до боли печальной ухмылкой, шепчет.
- Его убивает незнание? Пусть так и будет. Он выбрал — пусть так и будет…
- Мара…не уходи.
- Если он захочет, ему самому придется искать меня теперь. Его очередь бегать. Сначала за еще одним медиумом, потом за мной…
Слышу щелчок за спиной, потом ее смех, а потом оглушающую, дикую тишину шумящего ливня.
Красота…
Вот теперь я по-настоящему влипла…
Одна на крыше, о чем не знает никто. Сил у меня нет. Тамара обладает настолько огромной мощью, что выкачала из меня все ресурсы разом. Требуется почти десять минут под проливным дождем, чтобы я пришла хотя бы в подобие себя и могла подняться. Ноги тряслись жутко, зубы стучат. Я сжимаюсь вся мокрая, мне дико холодно, а ветер даже не думает сжалиться. Озираюсь беспомощно, что же мне делать?
Дверь. Да. Дверь.
Бреду к ней. Новый порыв ветра чуть не сбивает меня с ног, только чудом удается устоять, но она ведь действительно закрыта. Я дергаю за ручку — ничего. Еще — снова ничего. Пальцы только соскальзывают, а от холода становится еще больнее. Начинаю барабанить. Черт, я сейчас сознание потеряю от переохлаждения — совершенно точно, а мне все не слышат.
И не услышат.
Вдруг не услышат?
Слезы катятся из глаз, когда я представляю себе такую глупую, бесполезную кончину на крыше многомиллиардного здания. Внезапно так жалко и эпично это выглядит, что я начинаю смеяться. Нервно скорее. Сползая по стене, представляя, что буду писать газеты, когда мое тело обнаружат — господи, как нелепо, но эпично.
Эпично.
Это последнее, что я отчетливо слышу. Сознание мое утекает между пальцев, как черная, густая вода. Или кровь? Я не могу разобрать.