- Мне жаль.
- Я…
- Вот как обстоят дела, Астрид: он умирает. Извините, но это так. Вы еще не получили его последние анализы, а мне они известны. Он — ходячий труп.
- Не смейте! Не называйте…
- Детские истерики оставим в стороне. Предложение мое достаточно простое: вы помогаете мне, я вам. Вашему отцу срочно нужна пересадка органа, и он ее получит вне очереди. Я оплачу абсолютно все: лучшую клинику, врачей, сиделку, лекарства, реабилитацию — все. Взамен вы найдете мне того, кто снова и снова делает это со мной.
- Вы думаете, что это как телевизор включить?! - шиплю я от внезапного злого отчаяния, - Но не так все работает! Я не всегда могу контролировать то, что вижу, или то, что мне хотят показать! Вдруг ваши жены будут молчать?! Вдруг это все же вы их убили?! И вообще! С каких пор кто-то вроде вас, верит в…
- Я в отчаянии, - тихо и внезапно перебивает меня, отчего я замираю.
Также внезапно передо мной предстает другой мужчина. Сломленный, переживший огромный трафик не самых приятных событий. Искренний, одинокий человек, похоронивший пять женщин — если так задуматься, страшно ведь звучит…
- Я устал хоронить своих женщин, Астрид, - продолжает также тихо и глядя мне в глаза, - Вместе с ними я раз за разом хороню свои мечты — это невыносимо. Я хочу ребенка, а все, что по итогу у меня есть — пять крестов. Вы бы на моем месте тоже во всё поверили.
- Вы меня не слышите.
- Слышу и все понимаю, но все равно прошу хотя бы попытаться.
Все. Раскрытие кончилось, а я даже не успела глазком взглянуть на его душу — мужчина поднимается во весь свой исполинский рост, отрешенно поправляет пальто и кивает.
- Думайте, Астрид. Я вернусь завтра, а чтобы показать серьезность своих намерений и правдивость слов: меня зовут Марс Александрович Аппелинский.
Марс?! Ого...какое необычное имя. Ему подходит энергетически: сильное, как его владелец и такое же мощное.
- Прочитайте обо мне в интернете.
- Не боитесь, Марс Александрович, что я шарлатана? Наберусь информации и буду вам ее выдавать порционно.
- По вашей реакции на собственное имя из моих воспоминаний я понял, что нет, - слегка улыбается, потом достает телефон, через миг мой вибрирует, а он коротко добавляет, - За беспокойство. Думайте, решайте и до завтра. Я приеду в это же время.
К сожалению, даже когда он уходит — легче не становится. Энергетика его все еще тут хозяйничает, сколько окно ни открывай, не выветрится и за сто лет. Вздыхаю и подхожу к столику, где у меня стоит графин с водой. Мне она просто необходима. Ах да! Интересно, сколько перевел?!
Ох…какая огромная ошибка была проверять это во время глотка: результат — по стене стекают капли, весь свитер у меня мокрый, а сама я красная, как рак.
Это моя месячная зарплата на подработке! Щедро, однако, за разговор в пятнадцать минут от силы. Видимо, он рассчитывает на то, что я соглашусь.
Фыркаю, отметаю эти мысли и собираюсь домой. Прежде звоню на подработку и говорю, что не выйду — не могу. Он выкачал все мои силы, так что домой я заваливаюсь полумертвая, а в прихожей чувствую — сейчас я стану на сто процентов мертвой.
Потому что энергетика печали и боли висит густым туманом.
Захожу тихо в папину комнату. Он сидит на кресле перед телевизором и…плачет. Знаете…это ужасно. Нет ничего хуже, чем видеть слезы человека, который всегда был самым сильным.
- Папочка! - подскакиваю, падаю на колени перед ним и сжимаю руки, - Почему ты плачешь?! Что случилось?!
- Ох, Астри…прости меня…
Рядом на столике валяется вскрытый конверт с анализами. Ну вот какой гандон догадался отдать их больному человеку?! Обещаю наорать на врача завтра, а сейчас тянусь к приговору на листе А4.
От него веет холодом, а значит, все правда. Мне не нужно читать, я чувствую — правда.
- Астри, мне так жаль… - шепчет папа, мотая головой, - Как же ты будешь одна теперь?
Ох, боже, он еще и за меня переживает?! Злосчастная привычка полицейского — думать о ком-то в первую очередь.
Откладываю «плохие новости» в сторону, ведь мне гораздо больше хочется смотреть в его светлые, голубые глаза, нежели на вердикт врачей.
- Папуль, все будет хорошо.
- Астри…анализы очень плохие. Это значит…
- Все будет хорошо. Давай, я помогу тебе лечь спать. Ты устал.
Отец не сильно сопротивляется. Он правда устал: каждый день, вставая с кровати, это борьба. Он борется, делая шаг, борется, когда делает даже вдох! Что уж говорить о другом…