– Так не получится, – усмехнулся Диль, внезапно успокоившись. – Я боюсь, господин Сандурен. И, наверное, не знай я, к чему приведет ваш план, мог бы и сбежать.
– Ты же не можешь всерьез полагать, что сыграешь особо важную роль в этой миссии. Ты не воин…
– Я никакой роли не сыграю, господин. И жить, наверное, хочу. Только вряд ли у меня получится. Мне трудно объяснить. Точнее, вам будет трудно это понять, раз вы готовы отдать мир тварям из бездны.
– А дракон готов скормить вас тварям из бездны, – кивнул маг, – и тоже ради великой цели. В чем разница? В количестве? Разве количество – это так важно? Тысячи неизвестных – и ты сам. Что важнее?
– О боги, да что вы говорите! – даже испугался Диль. – Вы это свободой выбора называете?
– В том числе. Человек волен выбирать, кем быть – рыцарем, бродягой, вором. Дракон этого лишен. Он может только защищать… но не видишь ли ты парадокса в том, что, защищая, он убивает не меньше? Какое слово ключевое – «защищая» или «убивает»?
Диль попробовал вспомнить, что же такое парадокс, но не вышло. Поэтому он пожал плечами.
– Я простой человек, господин Сандурен. Не уверен, что хорошо понимаю вас, но не могу принять такой… свободы воли. Я ведь мог стать разбойником или убийцей, но не стал. И не хочу становиться. Это мой выбор.
– Вот это я тебе и предлагаю, Дильмар. Не убивать, ведь это противно твоей душе. Просто – уйти. Могу дать священную клятву, что Белый орден убережет тебя от созданий бездны. Ты увидишь рождение нового мира…
– И гибель старого, – закончил Диль. – Пусть он плох и несовершенен, но он населен людьми… разными. Но в основном хорошими. Простите, но мне с вами не по пути.
– Вы исполните миссию – и все пойдет по кругу.
– Пусть. Я не хочу разрывать круг.
– Ты погибнешь.
– Наверное.
– Он тебя не достал? – поинтересовался Илем. – Интересно, запрещено ли правилами отвесить пинка великому магу? Или хотя бы плюнуть ему в рожу?
– Я и тебе гарантирую безопасность.
И Илем ловко пнул великого мага. Между ног.
Почему-то не разверзлись небеса, в Илема не полетели молнии. Сандурен постоял долгие несколько минут, согнувшись в три погибели и зажав между ног руки, со стоном распрямился, ожег вора обещающим взглядом – но просто мужским, никак не магическим: вот, мол, погоди, я тебе покажу. Тот очаровательно улыбнулся и сказал:
– Я всю жизнь пользовался свободой воли. Меня вообще трудно заставить что-то делать, если я этого делать не хочу. Я умею приспосабливаться к обстоятельствам. Но даже я не хочу приспосабливаться жить в вашем новом мире, который сплошь будет состоять из замечательных людей. Я всего лишь вор, мне там не место. Так доступно? О, вот и принцесса подоспела. Ее тоже станете уговаривать?
Несколько подсевшим голосом Сандурен обратился к Лири:
– Ты ведь и не жила, девочка. Не любила – и не успеешь. Не знала мужской ласки – и не узнаешь. Не видела первой улыбки своего сына – и не увидишь.
– Зато другие женщины увидят, – отчеканила принцесса Лирия Кандийская. – Уйди с дороги, маг.
Франк покачал головой.
– Ты убедился, Сандурен? По-прежнему считаешь, что я заставляю их?
Маг отступил и медленно и внимательно оглядел всю компанию, задержав взгляд на Илеме, что, в общем, было бы вполне объяснимо. И смотрел он не тяжело, как можно было бы заподозрить, а скорее сочувственно.
– Мне жаль, – тихо проговорил он, повернулся и не спеша побрел по улице, усталый и разочарованный. Лири расфыркалась возмущенно, а Кай лишь головой покачал:
– Ему жаль!
– Да уж, – поддержал Илем. – Нас ему жаль – ну симпатичны мы ему, сил нет, как симпатичны. Печется о нашей безопасности…
– Он жалеет о том, что круг не желает рваться, – перебил Франк. – О том, что очередные упертые идиоты готовы рисковать, чтобы не дать миру улучшиться. Диль, поставь корзину-то, чего держишь. Быстро разложили припасы.
– Они будут нас ждать, – невольно сказал Диль. – Сразу у города. И их будет много.
– Значит, будет представление, – отрезал Франк.
– Ты их спалишь, – кивнул Илем, – а потом постоишь над нашими телами, и скупая драконья слеза…
Он осекся. У Диля бы напрочь пропало желание разговаривать в ближайшую неделю, получи он такой взгляд в награду. Он запоздало устыдился собственных слов, которые так естественно было бы принять за страх, хотя он как раз не был испуган. Совсем. Он просто отчетливо увидел эту засаду. Много-много людей в кустах вдоль дороги близко от северных ворот.
Кай словно случайно сжал его плечо и ободряюще улыбнулся. Стало совсем стыдно. Его еще и утешают. Позор-то какой.