Действительно, в их отношениях все было хорошо, но лишь до того момента, пока Стив не надел ей на руку обручальное кольцо. Обязательства наложили свой отпечаток. Теперь любое ее желание уединиться понималось не правильно, он непременно хотел знать все, о чем она думала и где была каждую минуту. Стив сделал большую ошибку, набросившись на нее с идиотским вопросом, снимали ли ее пациенты-мужчины одежду, когда она их осматривала. Это положило конец их браку.
Она всегда считала себя любящим и заботливым человеком. Умом Клер понимала, что сделала все, чтобы спасти их брак, но в глубине души она чувствовала, что Стив в чем-то прав, обвиняя ее в неспособности полностью посвятить себя семейной жизни.
Теперь она предпочитает угасать дома, чем снова испытать неудачное замужество.
Дрожа от холода. Клер толкнула вращающиеся стеклянные двери центра Фалка. Она стянула перчатки, положила их в карман и осмотрелась. Этот небоскреб был построен в Чикаго недавно, как центр для проведения конгрессов, и находился в трех кварталах от больницы Университета. Вестибюль блистал хрустальными люстрами, мраморными полами, все здесь источало роскошь.
Клер обычно не баловала себя посещением таких мест. С легкой усмешкой на лице она направилась к лифту. Ральф сам настоял на несколько запоздалом обеде в честь ее дня рождения, но вряд ли он представлял себе, во что это ему обойдется. Если бы ее пригласил кто-нибудь другой, а не ее хороший друг, она бы отменила обед.
Клер нажала кнопку "вверх" и сняла с себя тяжелое зимнее пальто, пока ждала лифт. Двери лифта открылись. Клер сделала шаг вперед и остановилась, во рту у нее неожиданно пересохло, как бывает в сильную жару.
Двери лифта закрылись, а она все стояла, нервно покусывая губы. Глупость, клаустрофобия. Если бы ее ребенком заперли в кладовке - другое дело, но у нее не было ни малейшего оправдания страху, возникшему перед замкнутым пространством. Собственно говоря, у нее появился страх перед лифтами и кладовками всего четыре года назад.
Она была уже более чем достаточно взрослой, чтобы владеть собой и тем более не топать вверх двадцать три этажа, к тому же в горле у нее пересохло. Она решительно ткнула кнопку большим пальцем, поправила на руке пальто и обратила свое внимание на скатавшийся комочек пуха на рукаве. На ней было платье из белой ангоры, которое мягкими складками спускалось от прилегающего воротника до колен: простой стиль - прикрывает то, что подчеркивает. Обычно она доставала его из шкафа, чтобы поднять себе настроение. Но это не срабатывало. Двери лифта распахнулись. Глубоко и решительно вздохнув, она заставила себя войти в пустую кабину. Двери закрылись. Как будто навсегда. Идиотка, подумала она о себе.
Внутри у нее все перевернулось вместе с первым рывком лифта. С потолка шел жар от кондиционера, и Клер вдруг вспомнила фильм, где преступники пустили нервно-паралитический газ в лифт через вентилятор. Она сразу почувствовала запах газа. "Держи себя в руках, Клер!"
Через два этажа лифт остановился, и в кабину вошел высокий мужчина в смокинге. Ее снова охватил панический страх, но на этот раз из-за мужчины, который вошел в лифт. Она не забыла его, может быть, потому, что он так позорно свалился на нее в кабинете "Скорой помощи". А может быть, потому, что он принадлежал к типу мужчины, которого женщине трудно выбросить из головы.
Джоэл хотел нажать кнопку, но увидел, что кнопка двадцать третьего этажа уже горит, и обернулся. Удивление от неожиданной встречи было больше, чем удовольствие от нее. Вот уже две недели он внимательно всматривался в женские лица в поисках подобных прекрасных темных глаз.
Хотя можно было предвидеть, что равных Клер он не найдет.
Он неторопливо измерил взглядом ее фигуру. Не обещавший ничего хорошего для него день неожиданно прояснился.
Он не забыл ни одну из ее черт. Лицо было выразительным и красивым. Пушистые черные ресницы, тонко очерченные дуги бровей, четкий мазок красной помады на губах, без которой вполне можно обойтись... Но его больше всего заворожило сочетание чувственности с острым умом. Эта женщина любила жизнь и не дала бы ей сломить себя. Да и раньше его не привлекали женщины, которые не могли постоять за себя.
Другие детали ниже шеи привлекли его внимание. Цвет платья должен был создать чистый невинный образ. Но это не получилось. Рядом с ее темными волосами и кремовой кожей белый цвет выглядел особенно привлекательным, а прилегающая ангора безошибочно обрисовывала соблазнительные линии тела. Стройные ноги заканчивались совершенно легкомысленной парой кожаных сандалий на ремешках. Как он мог оказаться таким дураком и упустить ее в первый раз? Немного отступив, он посмотрел на нее с этакой ленивой усмешкой.
- Так вот какая метаморфоза происходит, когда вы снимаете пальто? Мне страшно говорить это вам, доктор, но ваша фигура просто опасна.
- Следите за тем, что говорите. У меня в заднем кармане шприц, - строго сказала она. Он фыркнул.
- А вы хорошо знаете свое дело, рука совсем зажила. - Он показал ей ладонь, где была видна лишь тонкая розовая линия шрама. - Вы поднимаетесь наверх, чтобы увидеть мой разделочный нож?
- Извините?
- Вы ведь направляетесь в ресторан "Топ Хэт" на двадцать третьем этаже? Она улыбнулась.
- На обед по поводу уже прошедшего дня рождения, меня туда буквально затянули, - призналась она. - Мой кавалер ждет меня.
Выражение его лица никак не изменилось. Джоэл вырос на южной окраине Чикаго и научился не пугаться теней, возникавших из-за угла. Тени были вызовом, но не препятствием.
Клер снова почувствовала себя женщиной, как при первой встрече с ним. Он вел себя будто старый знакомый. А Клер с трудом поддерживала разговор. Четыре стены будто смыкались над ней. Уж лучше землетрясение или торнадо, с отчаянием подумала она. Все что угодно, но не лифт.
- ..он ваш близкий друг?
Она не ответила, потому что лифт слегка дернулся на двадцать третьем этаже. Она не смогла сдержать естественный порыв поскорее выйти. Но дверь не открывалась. Джоэл нахмурился, нажал на кнопку открытия дверей и подождал несколько секунд.