(Через месяц)
Хазем брел по пустыне, ветер то и дело подбрасывал ему жмени песка в лицо. Его кут слег, изнеможенный от погони, которая длилась уже неделю.
Хазем с сыном на груди повел дочь за руку по песку.
— Отец, — маленькая Сахин посмотрела на родителя серыми, почти белыми глазами, — мы умрем?
Судья сжал ладонь дочери. Он присел на колено. Девочка плакала.
— Я не могу врать Сахин. Прости меня, я… виноват.
Девочка повисла у отца на шее.
— Мы вместе.
Через неделю Хазем споил сыну и дочери последние капли воды. А еще через день судья понял, что пустыня убьет его семью со дня надень.
Он посмотрел на Сахин и Алмаса — совсем изможденные они тяжело дышали.
В пыли ударила молния. Но дети не нашли сил даже для того, чтобы дрогнуть.
Хазем в полубреду открыл сухие глаза.
В песчаной буре стоял силуэт гиганта. Тяжелой поступью он подошел к судье. Тот схватился за нож, ощутил, что даже не может вытянуть его из кобуры.
— Время заключить сделку Наакт, — сказал железный голос.
Судья посмотрел на демона.
— Я слушаю.
— Ты отдашь мне все три жизни, — демон протянул десятипалую руку и загнул семь пальцев. — Оставишь своих отпрысков мне, они переживут это время.
— Что с ними будет?
— Сын станет бродячей собакой, а дочь всю юность будет на расстоянии вытянутой руки от врага. — Демон загибал пальцы и нацелился на Хазема. — А ты, Наакт, исчезнешь на десять лет. Ты должен вести простую жизнь, делай что хочешь, однако слушай нашего господина каждый день, и надейся, что однажды пригодишься ему.
Судья посмотрел на демона.
— Я предлагаю лишь раз.
Затем на детей.
Слова «Лишь раз» эхом отозвались в его мыслях.
— Согласен.
Демон ткнул Хазема в лоб.
Боль рассекла его сознание. А наутро он проснулся посреди пустыни. Возле него влялась фляга. Он выглушил половину, захлебнулся, откашлялся.
Огляделся.
Белый песок. Рядом сидел Таршин.
«Теперь ты торговец, забудь все, что было,» — раздался собственный голос у него в голове.
— Повинуюсь.
Год за годом Хазем видел, как умирают города Махабира. Жуткая правда была в том, что весь юго-восток и половина Лактана уже вымерли. Глубочайшие борозды в земле увели воду. Наступил голод.
Каждая деревня в округе городов исчезла, превратилась в пустующую глушь, заваленную сухими телами, а со временем на поверхности песка едва торчали крыши домов, вскоре исчезли и они.
Хазем не раз пытался помочь детям, но все умирали, кто раньше, кто позже.
Судья научился слышать Махабира, он делился с ним многими знаниями: языки других народов, образ далеких материков бесконечного мира, а также истинной историей. Благодарный за оказанное внимание судья день ото дня укреплялся в идее, что все, что он может — служить.
Глава_28.4
Голова Рюги кружилась, а из носа потекла кровь. Гон припала на колено. Сайф и Хазем дернулись, чтобы поддержать ее. Рюга мотнула головой.
— Старик, — рыча обратилась она, — почему не убил гада? Он же враг, и ты знал… Знал это с самого начала.
— Я хотел поступать, как завещал отец, хотел исполнить свой… — он умолк.
— Незачем спрашивать его, — встрял Гамаш, который все еще сидел, уже почти в темноте. — Думаешь это просто, знать что загубил свою родину?
— У меня вопрос вам обоим. — Рюга встала. — Вы дураки?
Сайф и Хазем уставились на гона.
— Думаете ОН добрый? — Девушка ткнула себя в грудь. — Вы вообще думали, почему Кашим может вести себя так?
— О чем ты? — спросил Гамаш.
— Я живу с ним, он щадит меня. Но мог бы разорвать на куски в любой момент, подчинить себе. С чего вы решили, что если мы соединим мои части и части старика — выйдет добрый божок, который спокойно уйдет на небо. Что если мы высвободим чудовище?
— Я верю в Махабира, — сказал Хазем.
Сайф рыкнул в согласии.
— Ты и в суд свой верил, дурак, что теперь? Безумный старик захватил все и выжимает всех, до кого дотягивается, сжигает соседние страны по щелчку.
Рюга схватила Хазема за одежду и подтянула. Гамаш дернулся, но торговец поднял руку.
— Ты воспринимать Махабир, как разорванного на часть человек. — Хазем смотрела гону в светящиеся глаза. — Но это не есть правда, над его части быть единый разум.
— С чего ты решил, старик? Если не ответишь так, чтобы я поняла, я больше не буду плясать под вашу дудку.
— Дай мне мгновений. Постараться найти слова, — Хазем медленно опустился на землю, Гонкай разжала пальцы.