Жестом они приказали подвести Рюгу.
Парень чуть ли не впервые посмотрел на нее. От девушки разило потом, камерой и железами насекомых. Левое плечо и правая кисть жутко опухли, а обожженная пустыней кожа тут и там начала отслаиваться, — «Тяжело ей досталось, я бы сломался…»
Рюга подошла к чаше, посмотрела на маски судий, пытаясь найти в них прорези для глаз. Потом заглянула в чашу, наклонилась. Ноздри девушки расширились несколько раз, — «БЕРЁМ!» — решила она и как страус плюхнулась головой в воду. Гон затягивала жидкость быстрее, чем если бы она выливалась из перевернутого кувшина.
Ошарашенные наги не сразу кинулись ее оттаскивать. С трудом оторвав гона, змеелюды окружили ее горло квадратом лезвий. Девушка улыбалась, по лицу змейками вились мокрые, прилипшие волосы.
— Да ладно-ладно, загляну я в вашу миску, не шипите так, — сказала Рюга, хватая воздух.
— Она извиняется и просит прощения! — быстро вмешался Фин.
Троица шикнула, наги стражи расступились. Рюга подошла, посмотрела в чашу. Сначала ничего, вода успокаивалась, раскачивалась, постепенно находя единую волну. Девушка перевела взгляд на судей и начала говорить.
— Нич…
Зеленое свечение прервало ее. В чашке формировалось облачное зеленоватое лицо. Детское, лет пяти, в нелепом, раздвоенном тюрбане, похожем на два завивающихся башмака. Ребенок открыл глаза и пошевелил губами.
— Слушай меня внутри, — сказал он на чистом языке Холмов Мастеров, Рюга не поняла, что слышит это только она.
— Что-о-о ты видиш-шь?
— Они спрашивают, что ты увидела. — перевел Финланд.
— Воду, какой-то пацан, — сказала девушка и снова посмотрела в чашу, — теперь ничего.
После того как Фин передал слова, впервые слаженность наг нарушилась, они переглянулись и зашипели в разнобой на непонятном языке. Успокоившись, троица приказала страже подвести ее к ним.
Рюга, наконец, смогла разглядеть их четче. Маски с лицами мучеников, всё-таки имели отверстия, в которых блестели змеиные глаза. Девушка поняла — судьи вовсе не сидят, а стоят на хвостах, как и их охрана. Они разглядывали гона, затем приказали что-то, один наг-страж подполз ближе и начал копаться у нее в воротнике.
— Эй, отвали!
В ее руки впились цепкие когтистые пальцы. Морщась от боли, Рюга утихомирилась. Змеелюд нащупал на ее шее сплетенный талисман, наг-страж разложил его на ладони, демонстрируя троице.
Золотистый, покрытый грязью в уголках, прямоугольный медальон с изображением Холмов Мастеров. Он доказывал, что Рюга была агентом патриархов — пилигримом.
— Они спрашивают, что это, — сказал Фин, переведя очередное шипение.
— Безделушка на память.
Затрещав как гремучие змеи, они приказали стражникам посадить ее на колени. Одновременно наги ударили древками глеф по икрам гона, та рухнула.
— Они говорят, что ты соврала, с-сказали, если не скажешь правду, тебя казнят, прямо сейчас, — протараторил Фин.
— Сейчас не сейчас, толку если все равно казнят.
Наги уловили тон и приказали парню подойти к ней, затем взглянуть на ее медальон.
— Ты-ы-ы знаеш-ш-шь что-о это?
— Это знак Долины Мастеров, с-скорее всего она прошла экзамен и получила… получила его на родине, — ответил Фин, стараясь не смотреть ни на кого.
— Чего вы там шепчетесь? Не говори за меня пацан!
— Ты можешь быть свободен, если не покинешь город до конца дня, тебя казнят, — прошипела троица, указывая на Фина, — увести!
Парня повели прочь, стиснув зубы, он старался не слушать шум за спиной.
— Да пошли вы к черту!
Рюга начинала беситься. В попытке вырваться, она извернулась, легла на спину и захватила ногами шею нага. Гон душила его. Другой стражник достал нож и сделал легкий порез на ее бедре.
Последнее, что видела девушка — троица судей в уродливых масках встали над ней, как колонны. Рюга попыталась плюнуть, но вместо этого просто сложила губы как утенок и пустила слюну. В сознании медленно проплыла последняя мысль, — «Рожи бы ваши… увидеть.»
Глава_8 Побег
Фина выперли за ворота тюремного здания. Он оглянулся, четче рассмотрел высокий шпиль на возвышенности города. Хаташ уже сгорал от утреннего солнца, за стенами виднелись клубы пыли, а вдалеке маячил каньон, по которому он с Хаземом, как и Рюга, попал в город.
Парень сначала отправился в свою лачугу, которую еле смог снять за кучу Имперских золотых. В этом городе монеты никто не принимал, а золото было таким же металлом, как и все остальные. Миф о том, что оно везде имеет вес, в Махабире не работал, — «Где же Михиль? нужно поискать его». — подумал Фин и быстрым шагом сменил маршрут к месту ночной драки.