Белая сестра хватает ее взваливает на спину.
— Почему т-ты взяла меня?
— ПОЧЕМУ ТЫ ТАЩИШЬ МЕНЯ?! Я МОГУ ВСЕ САМА! — проорала Рюга на сестру. ей тринадцать, уже неделю пробужденный дух пульсирует в их телах.
Мастер Хан ведет их на первую тренировку. Он показывает, как использовать дух. Гигантский гон ставит камень и едва касается его мизинцем, отчего тот раскалывается мельчайшие кусочки.
Рюга и Рю пробуют делать то же самое на доске.
Учитель говорит.
— Бейте так, будто ваша рука уже за пределами цели. Соедините ваши кулаки с ней.
Рю бьет первой, ее рука насквозь прошибает доску толщиной с палец Хана, закрепленную между камней, образуя ровный круг с торчащими щепками. В воздухе испаряется красивый дух, похожий на смесь белой и черной туши.
Рюга бьет второй. Она боится, боится разочаровать наставника, боится уступить сестре. Ее рука касается дерева. Красный дух истекает из ее тела во все стороны, он где угодно кроме кулака. Двоечка бьет доску уже десятый раз со всей силы. Но дух не направляется, деревяшка даже не трескается. Кости не выдерживают, рука ломается.
Рю подбегает к сестре. Та кричит.
— Все хорошо? Рюга, не дергайся.
Но юная гон кричит, она чувствует слезы. Исподлобья она смотрит на учителя. Он холоден, моргает, не осуждает.
Девочка же видит упрек, видит, что все не принимают ее как равную.
— Но это видишь только ты. — сказал голос из неоткуда.
— ПОЧЕМУ ТЫ ТАЩИШЬ МЕНЯ, Я МОГУ ВСЕ САМА!
— Но она не тащит тебя.
— Я просто хочу!
— Чего ты хочешь?
Фин пришел раньше, он следил за небом уже час. Весь день сильфир искал хорошую еду. По совету Сайфа он набрал в широкий лист белых личинок и немного фруктов.
Первое, что он сделал — съел их дюжину, чтобы убедиться в их безопасности. На удивление личинки оказались питательны.
Он подошел к скорлупе, в которой лежала гон опутанная змеями.
— Еще рано, юный саарт, — сказала нага на своем троне, высеченном в скале. — Ты так волнуешься за нее?
— Волнуюсь, да. — ответил Фин, пока он смотрел на Рюгу, на его лице мелькали эмоции девушки. Михиль, встревоженный чувствами хозяина, проскулил, лизнул сильфира в ухо.
— Но она не та, кем ты ее видишь, — сухо сказала Нага.
— Я решил, что это не важно.
— Это так по-человечески.
— Кто вы? — Фин повернулся к пятиглазой женщине.
— Я бесплодная мать моего народа и бездарный советчик его правительницы.
— Правительницы?
— Природа Махабира такова, что у многих жителей этого края, редко рождаются женщины — так у зверей, птиц, и даже морских гадов. — Она тяжело вздохнула. — И мой народ не исключение.
— Вы не можете размножаться без… — голова Фина переполнилась всевозможными вариантами.
— Новые поколения способны иметь детей, но уже через одно становятся бесплодными, только великие Матери могут зачать вновь плодовитых накту.
— Но они рождаются редко? — высказал догадку Фин.
— Верно. Но даже они могут быть бесплодны, я — печальное доказательство этой простой истины.
— Это ваши яйца?
— Да, в моем лежит твоя дочь. — последнее слово она произнесла будто речь шла о нерадивой собаке.
— Я не хочу, чтобы она была моей дочерью.
— А чего же ты хочешь?
— Поступить по совести.
— Досадно, что власть саарта растрачивается на такие… жесты, — мать нагов посмотрела на небо, еле видное через заросли потолка. — Пора. Ты знаешь что делать?
— Да.
Михиль без слова понял хозяина, подал золотую монету. Финланд взял ее, сломав крикнул.
— Впусти!
Глава_17.1 Чужеземец
(Шесть лет назад)
Рюга обнаружила себя в маленьком домике мастера хана, ей пятнадцать лет. Она сидит закутанная в одеяло, которое пропахло учителем. За пределами дома непроглядная тьма. Только пара бумажных фонарей освещают комнату.
Юная гон снова переусердствовала и надорвала связки. За годы тренировок ее тело сильно вытянулось, но все равно для гона она была маловата, хотя и выше своей сестры.
В комнату на звериных лапах вошел лин, ростом, даже с лисьими ушами, он не доходил Рюге и до пояса. Кито был ее ровесником, хотя его лицо до седых волос на кисточках ушей будет детским.
— Я принес поесть, Рюга. — сказал он с грустным видом.
— Ты один? — спросила девочка, зарываясь в одеяло.
— Да, пожалуйста, поешь, ты измотана.
— Угу.
Лин подошел на бесшумных подушечках, поставил поднос на пол и протянул ей белую пышную булочку. Из одеяла вылезла набитая не по годам жилистая рука и робко взяла ее.