— Кит, а чего она двигается? — тихо спросила Рюга, лишь смутно отдавая отчет, что держит живую личинку.
— Эта целебная, так ты быстрее восстановишься.
Гон молча начала жевать булочку-гусеницу, постепенно выползая из одеяла.
— Как себя чувствуешь? — спросил лин Кито и присел рядом на коленях.
Рюга внезапно заплакала, взяла еще булочку и продолжила жевать. Затем посмотрела на лина. Огромными детскими глазами он глядел на нее как на измученного зверя забитого в угол.
Обычно девочка реагировала на такую мину грубостью. Но не сейчас.
— Кит, что-то странное происходит… — начала она, из глаз закапали слезы. — Я вижу… Все меняется, раз за разом я говорю им. Говорю жуткие вещи, а они снова и снова добры ко мне.
— Кто они?
— Хан, и Рю, и Мия, и ты, Кит… — она запихивала в себя очередную булочку, давя слезы, продолжила. — Я кричу, мне кажется, что я обуза, но каждый раз когда я кричу на них…
— Думаешь, они считают тебя обузой? — спросил вдруг Кито.
Фин чувствовал ее эмоции, он видел некоторые воспоминания. Лин подполз ближе.
— Я не знаю, я хочу быть на равных, хочу чтобы Хан гордился мной, чтобы сестра могла рассчитывать на меня.
Фин подергал ухом лина. Рюга посмотрела на пушистые широкие лопухи с кисточками на концах. Сильфир чувствовал — она всегда хотела потрогать их, когда еще ребенком училась в Холмах Мастеров. Рюга постоянно заставала, как ее соратница Мия мнет эти пушистые уши. Но всегда фыркала на них, втайне желая потрогать.
Она потянулась.
Кито наклонил голову.
Пальцы нежно мяли пух и изгибали кончики ушей.
— А ты, Кит, что думаешь?
— Мы любим тебя. Ты испытываешь нас, потому что опасаешься, что на самом деле мы терпим тебя. — Кито посмотрел на юную гонкай. — Но ведь они никогда не давали тебе повода так думать!
Разом на Рюгу накатили воспоминания. Когда сестра уводила ее из горящего дома она сказала — «Я защищаю тебя».
Когда она сломала руку в первые дни пробуждения духа, Мастер Хан на самом деле не смотрел на нее холодно, он просто сказал — «Ты научишься».
Когда она кричала на Мию — девушку с соломенными волосами, что она бесполезная, та никогда не держала обиды. А Кито всегда лечил ее и ни разу не требовал извинений за грубость.
Когда на ступенях стояли Хан и Рю, они позвали ее за собой.
Фин видел все эти образы в голове Рюги. Немного погодя голосом лина он сказал.
— Пожалуйста, не бойся верить в то, что мы твоя семья.
Эти слова эхом отразились в сознании гона.
— Я тоже буду тебе другом, — добавил Фин.
Рюга подползла к Кито, обняла его, запустив пальцы в растрепанные волосы на затылке. Девочка не помнила такой сцены в своей жизни, но она чувствовала, что Кито говорит от чистого сердца.
Гонкай зарыдала, потянулась к Фину.
— Спасибо Кит.
Когтистые лапы лина обняли Рюгу. Вскоре Фин почувствовал, что Шакат выталкивает его.
— Отдыхай, — сказал сильфир.
Достал монету, сломал.
(Сейчас)
Гон обнимала Сильфира и плакала. Она не вышла из иллюзии. Фин гладил ее по голове, затем осторожно положил Рюгу обратно в яйцо. Впервые он увидел, что девушка успокоилось: дыхание стало ровным, глаза под веками не бегали, а брови перестали дрожать.
— Для чего вы держите ее? — спросил Фин, обращаясь к наге, которая пристально следила за тем, чтобы он не вмешивался в ее дух.
— Ее враг в союзе с моим родичем, он не пропустит ее в тот день, когда она решит сразиться с чужеземцем.
— Вы о Кашиме?
— Да, так он назвал себя, когда оказался в этом краю. Он смог перехитрить нас, — гигантская Мать поднялась со своего трона. — Он обманул сестру, в те дни мы вели войну со столицей, чужеземца приняли как врага нашего врага. Чужеземец разгневал правителя, украл у него нечто, о чем мы догадались слишком поздно.
— Я видел, как наги определяли ложь. Вы ведь тоже чувствуете, когда вам врут? — спросил Фин и заглянул в черные глаза Шакат.
— Каким-то образом он знал наш секрет, зна-а-ал, как солгать, даже самым сильным судьям Махабира, — нага перевела взгляд на Рюгу. — Он украл нашу святыню, и нашу единственную плодовитую королеву.
— Но зачем? — спросил Фин, хотя догадался, пока спрашивал.
— Чтобы подчинить себе весь наш народ. С того дня он убил четыре новорожденных королевы, — Шакат вцепилась в скорлупу яйца, сжала так сильно, что из пальцев закапала фиолетовая кровь. — Чужеземец уничтожает самое дорогое, что у нас есть, ради того, чтобы остальные накту служили ему без колебаний.