VI
В монастыре было два священника: отец Григорий и отец Алексей. По благословению владыки был направлен для исполнения служб и треб отец Алексей: пожилой, высокий, богатырского телосложения. Они вместе с супругой матушкой Софией жили в маленьком домике на окраине монастыря. Сёстры поговаривали, что они прожили всю жизнь вместе, как брат и сестра. Поэтому-то владыка и направил женатого священника в монастырь. Детей у них действительно не было, а их отношения и трогательная забота друг о друге свидетельствовали, что спустя многие годы брака они сохранили взаимную любовь и уважение друг к другу.
Иное дело - иеромонах отец Григорий: крепкий, невысокий, толстоватый, высокомерный и крайне самоуверенный человек. Он давно знал игуменью, и та похлопотала, чтобы ему было позволено служить на правах второго священника. На практике отец Григорий занимал куда более важное положение в монастыре, нежели сослужащий священник. С ним Константина решала все финансовые дела монастыря и через него знала всё, что творится в сердцах монахинь. Поскольку, несмотря на правило о неразглашении исповеди, здесь оно было намеренно забыто. О том, что отец Григорий регулярно извещает игуменью о сказанном на исповеди, знали все, поэтому таинство было формальным, никому не хотелось ссориться с игуменьей. В свою очередь, отцу Алексею не позволялось исповедовать в храме, но за советами к нему бегали все. Батюшка не был конфликтным человеком, смиряясь, принимал данное. Но всё же он был доволен большим количеством свободного времени, которое посвящал чтению и молитвам. Внешне всё казалось благопристойным…
Одним из украшений монастыря был искусственный пруд, стоявший немного в стороне от основных корпусов, но, тем не менее, привлекающий к себе всех. Для того чтобы пруд не казался пустынным, в нём стали разводить форелей, а иногда к нему прилетали лебеди, отчего его прозвали Лебединым. Это было удивительно красивое место. Вокруг небольшого пруда росли слабенькие березки, нежно укрывавшие своей небольшой листвой рыб в жаркий полдень. Глядя на эту красоту, чарующую своим спокойствием и гармонией, забывалось буквально всё. Казалось, что в раю всё будет также безмятежно и красиво.
Накануне один из благодетелей пожертвовал рыбу. Простой толстолобик, ничего особенного. В преддверии Филипповского поста Константина распорядилась подкормить сестёр. Поскольку Таня уже убедилась, что меню у игуменьи особенное, она не удивилась, когда её, вручив сачок, отправили поймать пару форелей для игуменского стола. Возражать экономке было бесполезно. Напоминать о Тайной вечере и едином хлебе между Христом и учениками столь же бесперспективно. Пробурчав невразумительное, Таня отправилась на пруд.
Подойдя к Лебединому пруду, Таня вспомнила, как она не раз вечерами сидела, наблюдая и подкармливая форелек, которых было-то всего несколько штук. Тем обиднее было убивать то немногое, что радовало душу. В сердце было одно желание - бросить сачок и пойти к Константине, и прямо спросить: разве этому учил Господь? И дело не только в одном меню для всех. Но зачем убивать рыбок, если в этом нет нужды? Ведь преступление тем ужаснее, что в нём нет необходимости!
- Иногда трудно сделать то, что говорят? – неожиданно Таня услышала голос отца Алексея.
- Нет, трудно найти оправдание тому, что заставляют делать! - обернувшись, ответила Таня и тут же добавила, - батюшка, благословите.
Отец перекрестил послушницу. На несколько минут воцарилось молчание. Таня хотела задать хотя бы один из сотен мучивших её вопросов, но не решалась, будучи неуверенной в том, что отец поймёт её правильно. Батюшка спокойно ждал. Осознав, что нет смысла мучить себя нерешёнными вопросами, но стоит всё же попытаться поговорить. В конце концов, разговор всегда можно прервать и остаться недосказанной.
- Отец Алексей, меня мучает один вопрос…- неуверенно начала Таня.
- Не скромничай, их, наверное, десятки, - улыбнувшись, сказал отец. Таня посмотрела в его удивительно добрые глаза. У Тани не было определённого мнения об отце Алексеи, но что-то тянуло к нему. Казалось, что именно он сможет помочь разобраться во многих вопросах и успокоиться.
– Давай присядем, - предложил отец, указывая на ажурную скамеечку около пруда. Таня с интересом посмотрела на батюшку. Его простота симпатизировала ей. Однако, разместившись на скамейки, они несколько минут сидели, смотря на спокойное движение рыб в пруду.