- Отдохни. Здесь спокойно, и никто не заходит. Правильно, зачем мараться,- с усмешкой добавила Стешенька.
- Я устала не телом, а душой. Как всё мерзко! - едва сдерживая презрительную гримасу, говорила Таня. - Ты знаешь, я сегодня впервые пожалела, что пришла в монастырь….
- Надеюсь, ты не бросишь меня здесь одну. Тогда мне конец! - тревожно поглядывая на друга, спросила Стеша.
- Нет, так просто они от меня не отделаются, но какие же они свиньи! - грубо произнесла Таня: когда нет возможности что-либо изменить, лучше выругаться. - А матушка прилетела, раскудахталась. Меня так и подмывала ей сказать: ты всё это сделала, зачем кричать?
- Не надо! Опять посадит в карцер. Хорошо, что смолчала. Ты знаешь, Феофана утром попросила убрать матушкину келью и смотри-и! У нас будет свой праздник! - Стефания торжественно вытащила коробку дорогих конфет, и её глаза заиграли в предвкушении праздника.
Стеша некогда была любимой келейницей Константины, но случайно разбив подаренную благодетелем вазу, лишилась вакантной должности и была отправлена на послушание в коровник. Однако Феофана любительница заняться всем, только не работой, частенько пользовалась её услугами.
- А если заметят? – испугавшись за Стешеньку, сказала Таня.
- Как заметят? Там их знаешь сколько … штук десять таких коробок, да ещё всего навалом, - оптимистично заверила Стеша.
- Зачем ей столько?
- Так ведь дарят.
- Ну и отдала бы в приют. Они, наверное, там никогда такого не видели.
- И я бы отдала, - твёрдо сказала Стефания. - Но коль ничего не изменишь, давай пировать! У меня ещё есть дорогой лимонад.
За дружеской трапезой началась откровенная беседа. Стеша, имея от природы живой ум, но не имея образования и блуждая в дебрях собственных догадок, интересовалась буквально всем. Таня, напротив, активно занималась самообразованием. Уже учась в университете, посещала университетские лекции разных факультетов в поисках собственного призвания. Готовила себя к высокому служению науки. Однако и эта цель показалась пустой на пути монастырского служения. Друзья понимали друг друга без объяснений, переживая за происходящее душой и радуясь, что есть кто-то близкий, кому можно без опасения открыть сердце и поделиться сомнениями:
- Как ты думаешь, если бы ты знала о монастыре то, что знаешь теперь. Ты пришла бы в монастырь? – спросила Стеша.
- Думаю, что да. Мне кажется, мы слишком часто сваливаем на плечи ближнего обвинения в собственном нерадении. Всё время нам кто-то виноват: родители бедные, дети ранние, заботы ли какие мешают. Хотя в действительности лишь собственная лень мешает нам достигнуть чего-то в жизни или сделать серьёзный шаг. Я считаю, ужиться можно всегда и везде, а если что-то препятствует – это лишь собственная гордыня или глупость!
Друзья улыбнулись, а Стешенька добавила:
- Здесь как-то по-особенному воспринимаешь недостатки в человеческой душе. Всё-таки монастырь…
- Бесспорно. Я тоже так считаю, но что делать? Приходится и с этим мирится. Не уходить же из монастыря из-за того, что какая-то сестра доносит на тебя? Хотя, конечно, Константина, могла бы это пресечь. Мне кажется, надо помнить, что везде, во всём мире, раньше или сейчас, в миру или в монастыре, есть как отвратительные люди, так и те, кто страдают от этих недостойных людей, ведя при этом добродетельным образ жизни. Например, Игнатия. Она же не доносит, да и человек, видно, приличный. Значит, вопрос не в том, где ты находишься, а какой ты сам. Никогда не поверю, что есть какие-то события в жизни, которые превращают человека в самодовольное животное, которое к тому же оправдывается, что его система этому научила. Хотя без веры это возможно, но это уже безбожное заблуждение. Конечно, проще мычать в унисон с другими, чем сознавая, что ты человек, Божье создание, высоко нести это звание. Зная, откуда ты и к чему должен прийти. Ныть всегда проще, чем, превозмогая боль, идти дальше!
- Это уж точно, – устало подтвердила Стеша. Таня же подумала: «Сказать-то сказала, а как в действительности преодолеть эту боль? Не обращать внимания на падения других, не воспринимать их, как свои собственные? Забыть? Игнорировать? И правильно ли я буду поступать, не видя очевидного? Как сложна жизнь!»
Устроив себе праздник и облегчив души беседой. Таня устало предложила:
- Может, давай поспим там всё равно такая суета, меня не заметят. Ты на кровати, а я тут на стульях.
- Давай, только наоборот.