Жили они за монастырём, в заросшем густым кустарником домике, который облагородили. Хотя порой они будили монастырь русскими народными песнями, достигающими чуть ли не посёлка. Тем не менее, в хозяйственной жизни без них было ни обойтись, да и идти им было просто некуда. Так они и жили, весьма довольные своей судьбой. За свою работу они получали трёхразовое непостное питание и немного денег, о получении которых вечером знал весь монастырь по раздающимся песням. При этом каждый раз они клятвенно заверяли, что это было последний раз. Верила или нет их словам Константина неизвестно, однако не давать им денег она не могла.
Мужчина, появившийся в монастыре, был лет тридцати, небольшого роста, крепкий, по неуверенным движениям было видно, что от религиозной жизни он весьма далёк. Вскоре прошёл слух, что это сын игуменьи Константины. Внешне это никак не проявлялось. Андрей, так его звали, именовал игуменью, как и все, да и Константина никаким образом не выражала публично своих чувств к нему, кроме того, что ему постелили в батюшкином домике. Матушка не благословляла приезжать никому из родственников в пост. Значит, он приехал по своей инициативе, возможно, и не подозревая неуместности своего приезда. Вероятно, он приехал поздравить со светским Новым Годом. Однако, учитывая, что в пост сёстры не проявляли особого рвения к молитве, как и всегда, эту условность можно было опустить. Жизнь текла, как обычно.
Андрей - общительный молодой человек, хотя и нерелигиозный, но достаточно воспитанный, чтобы не переходить грань дозволенного в общении с монахинями. Часто мило беседовал с ними в трапезной, где его усиленно откармливали. Сёстры охотно приняли временного гостя и зачислили в штат нового помощника, активно используя его для ношения тяжестей. Как ни казалось странным, но при всей своей общительности Андрей абсолютно игнорировал Таню на седмице, вновь несущей послушание в трапезной. На просьбы помочь отказывался, странным образом смотрел на неё и удалялся прочь. Монастырские сплетницы тут же навыдумывали небылицы. Так прошла неделя…
Таню читала Псалтырь с девяти до одиннадцати вечера. После усиленной молитвы спать не очень-то хотелось. В десять часов вечера монастырь отходил ко сну, после которого хождения по монастырю строго запрещались, и если обнаружит сторож - монахиня Иоанна, можно было ждать больших неприятностей в виде нескольких сот поклонов. Пожилая мать Иоанна была строгая и принципиальная, никого не жалела. Она была убеждена, что лишь исполняет то послушание, на которое ей было дано благословение. Но, глядя на её исполнительность и беспристрастный отчёт Константине о тех, кто был на прогулках или размышлениях, нарушил правило. Вспоминались слова Господа: «Не жертвы хочу, а милости!» Почему-то, неистово исполняя должное, о милости и снисхождении порой забывалось.
С появлением нового помощника Андрея попросили нести и это послушание. На время пребывания Андрея Константина распорядилась присматривать ему по ночам и за храмом. Таня знала, что сегодня сторожит Андрей. Вряд ли он будет докладывать матушке о её ночных прогулках. Тем более, что завтра он уезжает: трапезная работала сегодня в усиленном режиме. Так что последствий можно было не опасаться. И Таня пошла прогуляться вокруг храма, иногда останавливаясь и подолгу всматриваясь в ночное морозное небо.
Было удивительно тихо. Так бывает только в монастыре, как будто природа замирает от радости служения Богу. Слушая это безмолвное служение, Таня была счастлива, что она здесь. Все эти переживания, не благочиния терзали душу, но вот именно сейчас, таким уединенным и спокойным, она любила монастырь. В своих размышлениях и попытках ответить на вечные вопросы Таня никак не могла понять: почему нельзя было устроить монастырь, как описано в древних житиях? Ведь и выдумывать-то ничего не надо, есть уставы! Хотя, в сущности, все эти напасти происходили из-за отсутствия элементарной строгости и порядка. В этом Таня была убеждена. Однако, как было очаровательно ночное звёздное небо! Можно часами наблюдать за ним, как будто с кем-то разговаривая…
Издали раздался скрип снега. Кто-то приближался. Таня обернулась и увидела Андрея.
- Что не спится? – раздался негромкий голос.
- Пока нет, - удивлённо ответила Таня от неожиданного вопроса. Раньше он с ней не разговаривал.
- Что ж это получается, упрекаешь других в нарушении ваших порядков, а сама же их нарушаешь. Это как понять? – крайне грубо произнёс Андрей.