- Объяснись, что ты имеешь в виду, - сказала Таня, пристально смотря на Андрея. Темнота не могла скрыть его разгневанных глаз.
Андрей приблизился к Тане и, смотря прямо в глаза, сказал решительным голосом:
- Слушай ты, я не знаю, чем вы тут не занимаетесь, но она моя мать, и я не позволю тебе доводить её до слёз своими словами. Ты меня поняла?
- Нет, это ты меня послушай, - не менее жёстко, хотя и шёпотом, ответила Таня. - Если не понимаешь нашей жизни, то и не лезь в неё. Если бы она приносила вред только себе, я бы слова ни сказала. Но если занимаешь пост так и служи достойно!
- Она моя мать! - прорычал Андрей, понимая, что переубедить Таню не удастся.
- Это не важно…- Таня не успела договорить, как тяжёлый удар свалил её с ног, и она мгновенно очутилась на земле. Из носа потекла кровь. Таня медленно поднялась.
- Помни об этом уроке, когда попытаешься ещё что-нибудь сказать против моей матери, - прохрипел Андрей.
- Это меня лишь утвердит. Надо идти до конца! - еле слышно сказала Таня. В ответ раздался очередной удар в лицо, от которого перехватило дыхание, и Таня вновь очутилась на снегу.
Поднимаясь на ноги, Таня видела, как ушел Андрей. Она спешно соображала, что делать дальше? В келью идти нельзя, кто-нибудь может увидеть. В заброшенном домике нет воды. Тогда в подсобку на коровник, там никто не найдёт. Затоптав кровь на снегу и стараясь не попадать под свет фонарей закоулками, Таня добралась до коровника и зашла в хозяйственную комнату, где нередко она весело общались со Стешей.
Месяц, светивший в окно, достаточно освещал комнату. Стараясь не шуметь, Таня осторожно умылась и легла спать. Что будет завтра, думать не хотелось, да и не было сил. Едва коснувшись подушки, Таня уснула.
XIX
Таня проснулась утром. В комнате никого не было. Обычно Стеша приходила сюда только к обеду, отдохнуть. Таня слышала за окном разговоры, под которые мирно задремала. Сквозь сон Таня услышала бормотание: «Господи, Господи, Боже Ты мой!» Она открыла глаза и увидела Стешеньку с перепуганным лицом.
- Да ладно, не пугайся. Просто неудачно проведённый вечер, - сказала Таня, усаживаясь на кровати. Наконец-то можно было хоть с кем-то поговорить.
- И что ты будешь делать? Представляешь, если матушка узнает? - спросила Стеша.
- Ну и что? Конец света от этого наступил? Да Бог с ней. Как у тебя дела?
- Подожди, а с кем это ты? – указывая на разбитое лицо, спросила Стешенька.
- Стеша, я не скажу. И не потому, что не доверяю, а для того, чтобы ты могла со всей искренностью сказать Константине, что не знаешь. А тебя она первую спросит. Тебе хватает своих забот, тем более, что твои трудности гораздо тяжелее моих. Так что она молчит насчёт возврата одежды?
Хотя официально Стефании вернули её прежнее имя - Светлана, Таня по-прежнему называла её Стешей, показывая тем, что не согласна с решением игуменьи.
- Ты что! Теперь опять надо будет всё начинать заново. Да и имя дадут, наверное, другое. Но когда это будет…
В этот момент вошла Викентия. Таня со Стешей переглянулись. Они не дружили с Викентией, но однозначно доверяли ей. В свою очередь и Викентия молча смотрела на Таню, от неожиданности не зная, что сказать:
- Я…я вообще-то за ведром. Ну и дела, - протянула Викентия, заинтересованно подсаживаясь к кровати. - Это надо же было так. А где это ты так?
- Упала, - однозначно ответила Таня, но чтобы Викентия не обижалась, добавила: - Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Меньше знаешь - крепче спишь! Зачем тебе разборки с матушкой? Оставь это мне!
Викентия задумчиво покачала головой. В этот момент раздался колокол на трапезу. Викентия, посмотрев в окно, потом на Таню, спросила:
- Слушай, а сколько ты здесь будешь прятаться? Ведь завтра все обнаружат твоё отсутствие, если не сегодня.
- Ты права. А что делать? Идти на трапезу? – задумчиво спросила Таня.
- Знаешь, сиди, пока сидится. Найдёт матушка, пойдёшь в келью. Она по-любому не разрешит тебе освящать монастырь таким фонарём, - весело сказала Стеша. Все рассмеялись.
- Ну ладно, идите, а то опоздаете. Матушка сразу почувствует неладное.
На отсутствие Тани на обеде не обратили внимания: она часто кушала не со всеми, успевая во время приготовления перекусить. Но за ужином Константина обратила внимание, что не видит Тани. Игнатия, встав, пошла на кухню, но Силуана, главная по кухни, сказала, что тоже её не видела. Взор Константины устремился на Стешеньку: