- Она болеет?
- Да, матушка, - встав, негромко ответила Стеша.
- Пойди скажи, что я её зову.
- Хорошо, матушка, - покорно сказала Стеша и покинула трапезную, направившись в подсобку к Тане. Надеясь вместе придумать, что делать дальше.
В это время в трапезной одной загадкой стало больше. Леонтия - девушка лет двадцати трёх, однозначно всеми нелюбимая за высокомерие и презрительное отношение ко всем, вплоть до игуменьи. Та самая, которая носила кольца, количество которых было подсчитано Дионисией. Неожиданно Леонтия сказала:
- Вы зря послали мать Светлану. В келье матери Татьяны нет. Я несколько раз стучала… хотела попросить книгу, - она говорила неспешно, как будто хотела намекнуть на что-то. - Сомневаюсь, что мать Светлана пошла в келью матери Татьяны. Она знает, что её там нет. Мать Татьяна весь день пробыла в подсобке на коровнике? Мать Татьяна провела сегодня бурную ночь, так что вся физиономия разбита. Не правда ли, мать Викентия?
Всё сёстры вместе с игуменьей вонзили взгляды в Викентию, которая и так сидела оцепенев.
- Это правда? – ледяным голосом спросила игуменья. Викентия встала и едва слышно сказала: «Да». Казалось, Константина устроит немедленно допрос Викентии, но раздалось: «Помолимся сёстры!» и все встали на молитву после трапезы.
После молитвы Константина подозвала Викентию и, пристально смотря на неё, протянула:
- Так прячется, значит! Кто ж вторая? Что молчишь? – грубо спросила игуменья.
- Я не знаю… правда, не знаю, - негромко, но твёрдо сказала монахиня. Как Викентия сейчас была благодарна Тане за свою тайну. Разве она смогла бы промолчать под таким пристальным взглядом?
- Разберёмся. Ступай за ней и скажи, чтобы шла в келью. Я приду, разберусь.
- Хорошо, матушка, - сказала Викентия и быстро вышла из трапезной. В подсобке Викентия застала Стешу и Таню, мирно беседующих о монастырской жизни. Стеша посчитала приказание игуменьи несерьёзным, решив что-нибудь потом выдумать.
- Сидите? Молодцы! А мне-то досталось! Еле ноги унесла! - улыбаясь, приветствовала горемычников Викентия. - Вычислили тебя. Точнее, выдала тебя Леонтия.
- А она тут причём? – недоумённо спросила Таня.
- Когда Света ушла из трапезной, Леонтия сказала, что в келье тебя нет, но знаешь, она говорила так, как будто видела тебя вчера ночью.
- Может быть… хотя я никого не заметила, - задумчиво проговорила Таня, думая о том, почему Леонтия при всех не рассказала обо всём, если что-то знает. Унижение игуменью ей доставило бы удовольствие или у неё какая-то своя игра?
- Хватит думать! Пошли! Матушка приказала тебе идти в келью. Вроде бы обещала прийти поговорить, - подтолкнув задумавшуюся Таню, сказала Викентия.
XX
Едва сёстры успели войти в келью, как натолкнулись на Игнатию. Недолго думая, Викентия и Стеша безмолвно удалились. Таня и Игнатия внимательно посмотрели друг на друга. Обе знали едва ли не дословно, что скажут друг другу.
- Я знаю, зачем ты пришла, и могу сказать, что твой визит напрасен. Я всё равно ничего не скажу, - прямо сказала Таня.
- Я не сомневалась в этом. Но что мне делать? Матушка ждёт объяснений, - с улыбкой ответила Игнатия.
- Скажи, что споткнулась… нечаянно.
- Да, и как раз под глаз попало. Не зли её!
- Тогда передай, что я не доносчик и никому ничего не скажу. Досталось, значит, за дело, - твёрдо произнесла Таня. Игнатия задумчиво смотрела на Таню. Что могло заставить её так говорить?
- Леонтия намекнула, что она что-то знает…
- Не знаю, скорее всего, врёт, - говорила Таня, усаживаясь на кровать. - Если ты не против я хотела бы отдохнуть. Мне скоро Псалтырь читать.
- Матушка распорядилась, чтобы ты из кельи не выходила. Так что Псалтырь пока за тебя буду я читать, - сказала Игнатия.
Неожиданно вошла Пантелеимона, которая была монастырским лекарем. Однако сейчас это забылось, и Таня озадаченно смотрела неё, не понимая, что она здесь делает. Пантелеимона, не обращая внимание на Таню, обратилась к благочинной:
- Матушка прислала меня спросить, не нужна ли какая помощь.
- Нет! - однозначно жёстко ответила Таня. При этом вспомнилось, как не раз горе-докторишка, прикрываясь своим официальным назначением, игнорировала распоряжения Константины помогать другим сёстрам, когда сама свободна от основного послушания. Нет, она не из тех, кому можно доверять!
- Но может быть…- попыталась предложить Игнатия.
- Нет, я сказала, - Таня встала и, несмотря на боль, пристально посмотрела на Пантелеимону. - Я сама себя вылечу.