Таня вспомнила, с каким пренебрежением она думала о мире, когда ехала в монастырь.
- Твоя задача - понять ценность мирской жизни. Помни! Ценить без идеализации! В этом ты слаба. Это ты должна преодолеть, помогая людям.
- Но как жить, когда знаешь, что будет завтра? Университет, аспирантура, преподавание. Это же скучно!
- Я не смогу переубедить тебя. Это нужно осознать самой. Что значит скучно? Определись с термином! В монастыре ты тоже всё знаешь наперёд: вначале повоюешь с одной сестрой, потом с другой, - оба улыбнулись, сознавая справедливость слов. - Внешне в монастыре скучнее. В том-то и дело, что ты не сознаёшь ценности жизни, её благого опыта, её поучительных уроков, её насыщенности. Не правильно думать, что в монастыре ты ближе к Богу! Для тебя жизнь вместе с Богом будет именно в миру. Не удивляйся сказанному! Здесь для тебя, несмотря на конфликты, всё просто и спокойно. Искушения, духовные соблазны, преодоления себя – всё, что приближает нас к Богу, для тебя в миру. Подсознательно ты не хочешь уходить отсюда именно потому, что тебе здесь спокойно и хорошо. Но это не твой путь. Кому-то нужен монастырь, а кому-то мир.
- Кажется, всё так просто: иди, делай и всё. Но как это сложно и тяжко, - вздыхая, сказала Таня.
- Как заповеди, как Евангелие! Разве там есть хоть одно непонятное слово. Но научиться исполнять написанное нам не хватает и жизни… Ну, что ж трапеза закончилась. Поздравляю тебя с именинами! Пожелать могу лишь мудрости, а этому тебя научит жизнь. Если, конечно, ты сделаешь правильный выбор.
- Не сомневайтесь, батюшка! Как бы ни было тяжело, я пойду верным путём. Хотя бы потому, чтобы не переходить заново.
- Нет, ты пойдёшь потому что знаешь - это единственно верный путь.
Таня вновь вернулась в швейную мастерскую, в который стоял спор по поводу отсутствия именинницы. Поэтому с появлением Тани на неё обрушился шквал вопросов. Таня, расположившись около окна, рассеянно отвечала. Разговор с отцом Алексеем настолько вдохновил Таню, что она едва слышала их доклад о поисках её Константиной. Так что удивлённые сёстры необычным состоянием Тани оставили упрёки и вернулись к обычному своему пустословию. В то время как Таня всё также продолжала смотреть на расстилающуюся белую гладь за окном. Нет, теперь мир не пугал её. Она готовится к встрече с ним, как боец перед схваткой. Однако нужно ещё время, чтобы духовно окрепнуть для будущей борьбы. Но и время пока есть.
В размышлениях время промчалось незаметно. Звон колокола звал на ужин. Таня опомнилась, задумавшись: идти или не идти на трапезу. Вопрос был решён быстро и однозначно отрицательно. Рабочий день на этом был закончен и все, собравшись, пошли ужинать. Таня со всеми вышла и, повернувшись, пошла в келью.
Дорогие сердцу стены, внешне невзрачные, но истинно монашеские, приветливо встретили Таню. В келье всегда было хорошо и уютно, и именно здесь можно было спокойно в уединении подумать. А подумать было о чём! Таня осознавала, что здесь она чужая: таким ли она представляла себе монастырь? Сомнительно, что таким его представляли отцы-основатели монашеского движения. Но она здесь и живёт в этой печальной действительности, но своего места не находит. Может быть, именно потому, что этого места для неё здесь просто нет. Потому что ей суждено уйти отсюда. Но пока об этом думать не хотелось. Расставание будет слишком тяжёлым…
- Что делаешь? – внезапно раздался вопрос. Таня вздрогнула и, повернувшись, увидела стоявшую около двери Игнатию.
- Сижу, думаю, - равнодушно ответила Таня, недовольная тем, что её потревожили.
- Голодная сидишь?
- Голод укрепляет плоть и придаёт душевные силы.
- Да брось ты! Что думаешь, я не знаю, что ты из-за именин не приходила. - Игнатия помолчала, понимая, что эта не та тема для разговора и спросила: - О чём ты говорила с батюшкой?