- Ты думаешь, что так не справедливо, но в любой ситуации правильно думать, что могло быть ещё хуже. И если оставлена жизнь, значит, ты можешь ещё что-то исправить. Чтобы не говорили врачи, я знаю, что ты будешь ходить! Но нужно, чтобы вместе с этим пришло понимание жизни. Господь даёт возможность поступать как угодно, но что дальше? Если пусто и скверно настоящее, как может быть хорошим будущее?
Таня говорила уверенно и горячо: ей хотелось вложить в сердце Леонтии то, что она сама понимала. Конечно, это только основа, но без неё невозможна жизнь.
- Богу не нужны твои страдания. Ему нужно понимание, как должно жить. Есть единый закон жизни: не делай другому того, чего не хочешь, чтобы было с тобой. А дальше как в уголовном кодексе: сделал - получи наказание, в данном случае - несчастье.
Леонтия улыбнулась, с теплотой посматривая на друга, который изо всех сил пытался приободрить её. Она была тронута вниманием, душевной расположенностью Тани.
- Мне кажется, - улыбаясь, неторопливо произнесла Леонтия. - Имея такого друга, невозможно думать, что я не встану.
- Не забывай, что наше настоящее может быть не только наказанием за прошлое, но и наставлением на будущее. Может быть, ты, будучи здесь, поймёшь что-то, чего не могла понять, находясь в монастыре.
На мгновение Тане показалось, что она теряет контроль над своими мыслями и говорит какую-то несуразицу. Как бы очнувшись, Таня уже твёрдо произнесла:
- Ты должна помнить, что ты не одна. Не знаю, пустит ли меня ещё матушка сюда или нет, но моё сердце всегда с друзьями. Тем более, когда они попадают в беду.
Таня искренне была рада, что Леонтия поняла то, что она пыталась донести до неё. Значит, всё будет хорошо. Они проговорили ещё несколько часов, благо, что им никто не мешал, а потом просто сидели молча, смотря сквозь окно на весенний дождь. Выглянувшее вслед за ним солнышко освятило их, щекоча тёплыми весёлыми лучиками. Леонтия с благодарностью смотрела на Таню. Ей всем сердцем хотелось верить, что всё будет так, как говорила Таня. Ещё как хотелось верить! Что человек без надежды, столкнувшись с унылой реальностью?! Даже несмотря на то, что он сам создал эту реальность. Осознавший свой недуг, должен быть помилован. Но помилование не означает исцеления. Неужели всё-таки Леонтия не сможет идти своим путём? Идти, а не ползти!
Между тем день медленно клонился к закату, а тёплый вечер согревал сердца. В такие часы, если бы не эта трагедия, ни о чём не хотелось думать. А просто наслаждаться гармонией природной жизни, почитая себя наисчастливейшим. Просто потому, что ты являешься свидетелем такого божественного признания Бога, человеку в любви подающего такую величественную красоту.
- Тебе надо возвращаться, а то поздно будет, - неохотно проговорила Леонтия.
- Да, сейчас пойду, - ответила Таня не торопясь.
- Я смотрю, тебя пришли навестить, – неожиданно раздался чей-то голос. Обе сестры обернулись. Позади них стоял мужчина лет сорока одетый в белый халат.
- Да, Николай Сергеевич, сестра приехала, - улыбнувшись, сказала Леонтия. Николай Сергеевич посмотрел на Таню добродушными глазами и произнёс:
- Да, наверное, нелегко спешить на помощь, когда она самой нужна?!
- В жизни необходимо чем-то жертвовать. Если ты не делаешь этого добровольно, кто-то придёт и всё равно заберёт. Так стоит ли дрожать над тем, что удержать невозможно? – отпарировала Таня.
Доктор, улыбаясь, посматривал на Таню. Её открытость явно импонировала ему.
- Я тебя поздравляю, Люда. С таким умной сестрой, думаю, твои дела заметно улучшатся, - многозначно смотря на Таню, сказал Николай Сергеевич. - А теперь пойдём, я посмотрю тебя.
Таня переглянулась с Леонтией. Та одобрительно кивнула, как бы говоря: ему можно доверять. Таня последовала за доктором, который всю дорогу напевал себе какую-то мелодию. В процедурной было всё как обычно. Весёлый доктор внимательно осмотрел лицо и руку Тани, незамысловато интересуясь: что это за авария такая была? Наверное, если бы не его жизнерадостный и открытый взгляд, Таня была бы менее разговорчивой. Наконец, обработав лицо, перевязав руку и закрепив её на повязке, сказал:
- Тебе лучше остаться переночевать здесь. Поговоришь ещё с Людой. Завтра утром машина будет развозить врачей. Я скажу, тебя завезут в монастырь.
Таня после последнего слова замерла, не понимая, как он догадался. Посмотрев на растерянный вид Тани, Николай Сергеевич рассмеялся и добавил:
- Вас, монастырских, за версту можно узнать.
- А по чему? – всё ещё недоумённо спросила Таня.